Эрл Гарднер - Холостяки умирают одиноким

Она оглядела меня, я ответил тем же. Она сказала лифтеру: "Седьмой", а когда я точно эхо повторил:

"Седьмой", скромно отвела глаза, как и подобает женщине, которую незнакомый мужчина в лифте окидывает хищным взглядом.

На седьмом этаже она вышла и устремилась вдоль бесконечного коридора. Я за ней. Она не могла не слышать моих шагов за спиной, не могла не понимать, что я ее преследую. Но даже не обернулась.

На двухстворчатой двери значилось: "Герберт Джейсон Даулинг". А чуть ниже - "Компания Даулинга" с перечислением ее функций и услуг.

Туда и вошла дама.

Я тоже. Она улыбнулась секретарше, прошла за низкий барьер, перегораживающий комнату. Я принялся разглядывать табличку со справками. Секретарша приветствовала меня.

- Мистер Даулинг у себя?- спросил я.

- Пока нет,- ответила она.- Может быть, вы назовете свое имя?

Моя подшефная вознамерилась было покинуть приемную, уже взялась за ручку двери и вдруг притормозила. Видимо, рассчитывала услышать мое имя. Я заговорил погромче:

- Дональд Лэм.

Моя подшефная нажала на ручку и распахнула дверь.

Либо мое имя ни о чем ей не говорило, либо она была превосходной актрисой. Обратив лицо к секретарше, краешком глаза я продолжал наблюдать за дамой.

- По какому вопросу?- спросила секретарша.

- По сугубо личному,- ответил я.- По секретному, конфиденциальному. Зайду еще раз.

Я доехал на автобусе до стоянки, где оставил машину. Вспомнил, что не поставил в кафетерии штамп на квитанцию за парковку, и представил себе, как Берта из-за этого не сомкнет ночью глаз, уплатил тридцать пять центов за машину, сел в нее и поехал на свою новую квартиру.

Клерк встретил меня сообщением:

- Вам звонила молодая женщина, спрашивала, передали вы что-нибудь мисс Б.К.

- Откуда вы знаете, что молодая?- полюбопытствовал я.

- По голосу,- ответил он, слегка покраснев.- Обещала позвонить в пять.

- Когда позвонит, скажите, что ответ ей оставлен.

- Слушаю, мистер Лэм,- сказал он, занеся ручку над блокнотом.- Какой ответ?

- Передайте, что я готов заключить сделку, но еще не знаю с кем.

Делать в этом доме мне больше было нечего. А потому я ушел, оставив клерка в полном недоумении: ручка над блокнотом, разинутый рот, широко открытые глаза.

Глава 7

Я погнал машину в сторону конторы Даулинга. Нашел стоянку в полуквартале.

- Я собираюсь открыть поблизости офис. Найдется ли в этом районе стационарный гараж?

- Мы могли бы дать пристанище вашей машине, но сейчас большой наплыв транзитников, поэтому гараж обойдется недешево,- ответил служитель.

- А где вы держите транспорт постоянных клиентов?

- Вон там, возле стены, есть отличное местечко.

Выезд в любую сторону. Оставьте машину, мы ее сами припаркуем.

Прогуливаясь с задумчивым видом, я делал вид, что изучаю стоянку. "Олдсмобил" под номером ИВИ-114 стоял в пятом боксе.

- В этой секции, по-моему, свободных мест нет.

- Ладно,- сказал я служителю.- Если удастся открыть офис, я к вам приду.

Я проследовал за ним к выходу. Он выдал мне квитанцию и припарковал машину. Через десять минут я вернулся.

- Забыл одну вещь,- сказал я, показывая ему квитанцию.

Он хотел что-то возразить, когда я двинулся вперед, но через секунду заулыбался:

- О да, вы договаривались о долгосрочной стоянке.

- Совершенно верно,- ответил я.

Он сверился со своими бумажками и сказал:

- Вы в третьем ряду, ближе к концу. Найдете?

- Разумеется.

Я прошел к своей машине и достал жучка, лучшую из этих новеньких игрушек для электронной слежки. У меня всегда есть с собой что-нибудь этакое.

Приладил новые батарейки, чтоб хватило надолго, и на обратном пути задержался у стационарных блоков.

Улучив минуту, когда служитель занялся очередным клиентом, я прикрепил жучка к заднему бамперу, прямо под номером ИВИ-114, и покинул стоянку.

Служитель помахал мне вслед рукой.

В числе наипротивнейших занятий детектива есть и такое: болтаться по улице, стараясь, чтоб никто не заметил, как ты глаз не спускаешь с некоей двери.

Первые пятнадцать.- двадцать минут еще можно с интересом созерцать витрины, потом - прохожих. Однако через какое-то время наступает пресыщение, которое еще больше усугубляет тяготы нашей малоприятной службы. Тебе хочется присесть. Мышцы ног и спины начинают отниматься. Ты обнаруживаешь вдруг, что пятки сбиты и болят, а городские мостовые чересчур тверды.

Я прождал добрых два часа, прежде чем мой потенциальный подследственный вышел из здания. Вышел он один. У стоянки я немного отстал.