Ольга Степнова - Домик с крокодилами

– А ведь он прав, – пробормотал Арно, склоняясь над Настей. – Её действительно душили!

– Где записка? – тихо спросила Ирма Андреевна. – Она всегда писала записки, прежде чем покончить с собой!

– Вот уж чего не смог сделать преступник, так это написать за Настю предсмертную записку, – усмехнулся я. Ни ножа, ни бритвы я, естественно, не нашёл, поэтому стал закрывать шкафы, проклиная себя за то, что «наследил» везде своими пальцами.

– Какой преступник?! – заорал Никас. – Что ты несёшь?! Ты хочешь сказать, что в доме кроме нас кто-то есть?!

– Не знаю, – пожал я плечами. – Похоже, что так.

– Вы как хотите, – всхлипнула Мария, – а я вызываю милицию, – Она убежала, шаркая тапочками.

– Бред, – помотал головой Арно. – В доме не может быть чужаков! Все входы и выходы оборудованы камерами видеонаблюдения!

– Иди, посмотри записи на мониторах, – посоветовал я ему. – Лучше сделать это до приезда милиции.

Арно умчался широкими скачками орангутанга.

– Вы утверждаете, что Настя мертва? – заглянула мне в лицо прозрачными глазами Ирма.

– Я утверждаю, что она убита.

– Не слушай его, – обнял за плечи жену Никас. – Настя в очередной раз попыталась покончить с собой, и на этот раз у неё получилось.

– Значит, ей уже не помочь… Не помочь… Ну и ладно. – Ирма схватила Никаса за руку и закричала: – Если ей всё равно уже не помочь, значит, мы должны спасать Прохора! Пойдём искать деньги и чемоданы! Сколько ты говоришь? Пятьдесят миллионов долларов? Мелочью?! Идиоты, кто же просит такие деньги в чемоданах и мелочью?.. – Она увлекла Никаса за собой вверх по лестнице, оставив в воздухе запах лекарств и атмосферу лёгкого безумия.

Я остался один на один с телом. Бордовая от крови вода тонкой струйкой лилась через край ванны. Я закрыл кран и протёр все ручки шкафов, которых касался. Надеюсь, меня не сделают во всём виноватым. Прохор – да, в его похищении есть моя вина, но Настя…

Я вдруг вспомнил, что в кармане грязных джинсов лежит записка с недвусмысленным текстом: «В моей смерти винить Глеба Сазонова».

Со всех ног я помчался в свой домик. Если хоть одному менту придёт в голову обыскать жилище воспитателя, мне от обвинения в Настиной смерти не отвертеться. И плевать всем будет, что этой записке уже пару недель, им лишь бы дело закрыть и кого-нибудь посадить.

Джинсы я нашёл быстро. Почему-то они лежали не в корзине для грязного белья, а на стиральной машине. Записка была в кармане, но её текст заставил меня подумать, что я не просто сплю, а сплю в неудобной позе после большой дозы некачественного спиртного.

Таких возмутительных галлюцинаций у меня ещё не случалось, даже учитывая глюки, где фигурировала Беду с берданкой под дубом.

«Привет, Казанова! Постирай штаны!» – было написано в записке печатными буквами.

Я понюхал штаны, нашёл знакомую дырку и три знакомых пятна, убеждаясь, что это действительно мои джинсы.

– Постирай штаны, Казанова, – пробормотал я, включая стиральную машину и запихивая туда джинсы вместе с запиской. – Постирай штаны, постирай штаны! Постирай штаны, дятел! – Я долбанул головой в стену, чтобы убедиться в наличии у себя болевых ощущений. Они меня посетили – довольно сильные, не как во сне, а как наяву. Я побился ещё сильнее, чтобы проверить, вскочит ли шишка. Когда не уверен в своих мозгах, как ещё их проверить?!

– Кто там? – ехидно спросил за спиной до боли знакомый голос и сам же уточнил: – Сто грамм?!

– Пять литров вишневого вина и два сливового на двоих без закуски, – честно признался я, очередной раз тараня головой стенку. – И что, из-за такой малости – здравствуй, белочка?!

– И белочка, и зайчик, и хрен моржовый, – буркнул за спиной голос. – Бизя, очнись! Ты видел меня минимум два раза, хватит валять дурака!

…Я вспомнил подвал Вспомнил кулак, который Сом показал дубу, вспомнил длинную «модель-детектившу», которая пытала Марию, и пазлы в моей голове встали каждый на своё место. Для гарантии я ещё раз ударился лбом о стену так, что отлетели несколько плиток.

– Элка! – не оборачиваясь, позвал я. – Да ты никак жить без меня не можешь!

– Могу. Я здесь совершенно случайно! – Она оттолкнула меня и выключила стиральную машину. Сбитый кафель хрустнул у неё под ногами.

– Мы же договорились пожить отдельно! – Я схватил её за плечи, чувствуя, как в области солнечного сплетения зарождается чувство, похожее на восторг.

– Я и живу отдельно! – отпихнула она мои руки. – Ты в Найроби, а я…