Ольга Степнова - Домик с крокодилами

Я включил перемотку.

– Ты должна за неделю собрать пятьдесят миллионов долларов в мелких купюрах! – повторил Прохор с экрана.

– Пятьдесят миллионов долларов в мелких купюрах?! – заорал Никас, и, оторвав от лица руки, заметался по комнате. – Они с ума сошли?! Я немедленно звоню в милиц… Нет, нет, этого нельзя делать, иначе Прохора… Господи… господи… – Он кинулся к спящей жене и начал трясти её за плечи: – Ирма, у нас есть пятьдесят миллионов долларов?! Ирма, у нас найдётся двадцать пять чемоданов?! Ирма!!!

– Что?! – Ирма открыла мутные, бессмысленные глаза. – О чём ты?!

– Ирма, у нас есть пятьдесят миллионов долларов?! – тряс её Никас. – За Прохора просят пятьдесят миллионов в мелких купюрах и в двадцати пяти чемоданах!!!

– Я найду, – прошептала Ирма. – Всё продам, займу, но найду… Сколько ты говоришь? Двадцать пять чемоданов мелочью?! – Она вдруг засмеялась.

Сил моих не было смотреть на этих двух безумцев, и я неожиданно понял, что совсем не хочу заводить детей.

Двери в гостиную распахнулись. На пороге с перекошенным от ужаса лицом застыла кухарка.

– Там… – хватаясь за сердце, прошептала она, – там Настёна в ванной… – не договорив, Мария пронзительно завизжала.

Я бросился в северное крыло дома, где жила Настя.

– Себя порешила!!! – заголосила Мария. – А-а-а!!!

Это смахивало на дурной сон. Я бы всё отдал, чтобы проснуться, но не знал где и кому сунуть взятку за спасительное пробуждение.

Настя лежала в ванной, заполненной красной водой. Длинный сарафан скрывал её тело и обнажал руки с перерезанными запястьями. Бледное лицо, запрокинутое назад, полузакрытые глаза и губы, которые кривила гримаса боли, выдавали отчаяние, с которым она уходила из жизни.

Я ни на секунду не усомнился в том, что Настя мертва, поэтому даже не стал щупать пульс. На полу, возле ванной, стояла пустая бутылка виски.

Я столько раз видел эту картину в кино, но и предположить не мог, что она пахнет кровью, виски и хлорированной водой.

Прибежали Мария и Арно. Через несколько секунд пришли Ирма и Никас.

Арно громко выругался и принялся вытаскивать Настю из ванны.

– Всё кончено, – остановил я его. – Лучше оставить всё как есть, если будет следствие.

– Всё-таки она сделал это, – со злостью сказал Никас. – Всё-таки сделала!

– Что? – сухо уточнил я.

– Покончила с собой! Будто ты не знаешь, – нехорошо усмехнулся он.

– Ничего я не знаю. Настя никогда не хотела умереть всерьёз, она просто привлекала к себе внимание.

– Конечно, кому как не тебе всё знать о Насте! – Никас в упор посмотрел мне в глаза. – Кому как не тебе!! Она своего добилась! Теперь ей на пару дней обеспечено всеобщее внимание! И твоё в том числе! Мой сын погибает, а ей – почёт, сочувствие и внимание! – Он захохотал и выразительно посмотрел на пустую бутылку.

– Опять эти фокусы, – пробормотала Ирма Андреевна. – Опять эти её дешёвые фокусы… Позовите врача! Немедленно позовите врача и пусть ей приготовят отдельную палату в психиатрической клинике! Я устала… Боже, как я устала! – Ирма огляделась вокруг, словно ожидая, что врач немедленно материализуется из воздуха.

– Не надо врача, – покачал я головой. – Тем более не надо отдельную палату в психиатрической клинике. Настю убили.

В ванной повисла такая тишина, что стало слышно, как журчит тоненькая струйка воды, бежавшая из крана.

– Что ты сказал?! – схватил меня за грудки Никас. – Что ты сказал, повтори!

– Да, Глеб, с чего ты взял, что она убита? – поддержал Никаса Арно. – Тут типичный суицид! Типичнее не бывает.

– Вы ослепли?! – заорал я, отодрав руки Никаса от своей майки. – Вы не видите, что у неё синяки на шее?!! Настю кто-то придушил, а уж потом затолкал в ванну с тёплой водой и перерезал ей вены!! Неужели вас не удивляет, что на правой и на левой руке порезы одинаково сильные и глубокие?! Я что-то не замечал, чтобы Настя была левшой! И потом, извините, господа, но где нож или бритва, которой она резала себе вены?! Где?! Или вы полагаете, что она вскрыла себе вены, а потом тщательно спрятала орудие самоубийства?!! Повторяю, её убили. Убили наспех, необдуманно и очень глупо. Сначала придушили, потом влили в глотку виски и, перерезав вены, затолкали в ванну с тёплой водой. Или наоборот – сначала придушили и перерезали вены, а уж потом влили виски. Вот только на бритве или ноже остались отпечатки пальцев преступника! Скорее всего, кто-то спугнул убийцу, и у него не было времени, чтобы оттереть их, поэтому он просто спрятал орудие убийства! – Я начал открывать и обшаривать все шкафчики, заглядывать во все углы ванной комнаты, в надежде найти окровавленный нож.