Светослав Славчев - В ловушке гарпий

В двери дома, сильно отличающегося от своих собратьев в этом районе, пришлось звонить долго и настойчиво. Дом этот, по всей видимости, строился в период между двумя мировыми войнами, вид у него не столько бедный, сколько свидетельствует об усилиях выглядеть прилично. Что само по себе говорит о многом.

В конце концов моя настойчивость вознаграждается. За дверями раздаются шаги, потом — брюзгливый голос Брюге, желающего узнать, кому это он так срочно понадобился. Охотно даю необходимые пояснения, после чего дверь распахивается.

Жрец свободной прессы предстает передо мной в пижаме и тапочках, вид у него довольно помятый. На щеках щетина, очки съехали набок.

— Вы? — удивляется он. — Что вам нужно?

— Извините, что поднял вас с постели… в такое время. Вы не уделите мне несколько минут?

Наконец Брюге, словно вспомнив пословицу: “Лучше поздно, чем никогда”, — приглашает меня в дом.

— Прошу вас, — бормочет он, включая свет в прихожей и давая мне пройти.

Все его апартаменты — это небольшая комната, разделенная занавеской на гостиную и крохотную спаленку. У окна, выходящего во внутренний двор, поставлен видавший виды письменный стол с расчехленной пишущей машинкой и лампой с довольно большим матерчатым абажуром. Переполненная книгами и журналами библиотека, два—три кресла и низкий столик — ровесник письменного — дополняют обстановку.

— Садитесь, — приглашает Брюге, — а я сейчас. Одну минутку…

С этими словами хозяин квартиры оставляет меня одного.

Я располагаюсь в одном из кресел. Из раскрытой двери в ванную доносятся шумные всплески. Брюге, по-видимому, предпринимает усилия привести себя в форму.

По тому, как он меня встретил, я предполагал застать в квартире еще больший беспорядок. Однако похоже, что Брюге умеет не только пить, но и работать. Кавардак, причем ужасный, заметен только в спальне, но письменный стол и вообще вся гостиная, которая служит хозяину и рабочим кабинетом, в относительно приличном виде. Папки рядом с машинкой аккуратно закрыты, шариковые ручки покойно стоят в массивной подставке из металла, возле них — тюбик с клеем.

— Ради бога, простите, я сейчас, — долетает до меня возглас хозяина.

Через минуту появляется и он сам, уже в домашнем халате, с румяным от холодной воды лицом, тщательно причесанный. Не спрашивая, достает из вмонтированного в библиотеку бара бутылку бренди, наполняет две рюмки.

— Вам от простуды, мне — от головной боли!

Качество бренди довольно посредственно, но все же я благодарен ему, поскольку он прав — по спине волной пробегает дрожь. Мы делаем по глотку.

— Ну, так чему уже я обязан? — Брюге впивает в меня пристальный взгляд.

— Вашему расследованию.

— Какому расследованию? — недоуменно спрашивает Брюге.

— Тому, которым вы так гордились. По делу о торговцах героином…

Наступает молчание. Взгляд журналиста неожиданно мрачнеет. Он делает большой глоток бренди, на лбу появляются морщины.

— Забудьте об этом! Нелепая история.

— Ну почему же, — позволяю я себе возразить. — Вы же сами говорили, что если бы шеф-шизофреник не завернул вашу статью, его паршивую газетенку раскупили бы в считанные минуты, правда? Почему бы вам не показать мне эти материалы?

Снова воцаряется молчание. Только я не даю ему скрыться за ним.

— Что же, по-вашему, я должен думать? Или что вы все высосали из пальца, или что вас перепугало убийство Пера Матуссона. Так ведь? Признайтесь, в этом нет ничего постыдного.

Брюге продолжает рассматривать мою кислую физиономию, не спеша подносит к губам рюмку. Делает несколько больших глотков, ставит пустую рюмку на столик.

— Да, вы правы. Не хочу рисковать своей шкурой.

— Я тоже, — заверяю я его. — Но дело в том, что материалами вашего расследования заинтересовался один мой друг. У него, видите ли, хобби — он пытается установить, каким путем доставляется сюда героин из Гамбурга. А еще мне просто жалко Пера Матуссона.

Мой черный юмор явно не доставляет Брюге удовольствия Держа рюмку обеими руками, он откидывается на спинку кресла.

— Я так и знал. Значит, поэтому…

— Что поэтому?

— Поэтому ваш друг отправил своих друзей проверить ящики моего письменного стола! — цедит сквозь зубы Брюге

Теперь моя очередь рассматривать его недовольно вытянутую физиономию. Значит, здесь они уже побывали. Зачем? Хотели заполучить его материалы? Что-то не верится, чтобы убийцы Матуссона пошли на риск из-за веши, которую отлично знают и без Брюге.