Джозефина Тэй - Мистификация. Загадочные события во Франчесе

— Ну, это было так, между прочим.

— Ты хочешь сказать, что намерен придумать что-нибудь получше?

— Обязательно.

— Не сомневаюсь. Человек, который способен быть в двух местах одновременно, может изобрести что-нибудь понадежнее расслабленной подпруги.

— Да уж, гораздо понадежнее. Но нельзя пренебрегать и подручными средствами.

— Ясно.

— А как насчет того, чтобы в обмен на мою откровенность удовлетворить мое любопытство?

— В каком плане?

— Кто ты такой?

Брет долго молча смотрел на Саймона.

— Разве ты меня не узнаешь? — наконец спросил он.

— Нет. Так кто ты?

— Я — возмездие.

Брет ушел из буфета и некоторое время стоял на балконе, дожидаясь, пока у него перестанет колотиться сердце и подкатывать тошнота. Куда бы пойти, где никто не помешает хорошенько подумать над происшедшим? В отеле такого места нет: в номер в любую минуту может заявиться Саймон. Придется уйти из гостиницы, поискать какой-нибудь бар.

Он пошел в номер за пальто и на обратном пути встретил Беатрису.

— Вы что, все с ума посходили? — сердито спросила она. — Элеонора плачет у себя в номере, Саймон пьет в баре и не может остановиться, а у тебя такой вид, словно ты только что встретил привидение. Что с вами случилось? Вы поссорились?

— Поссорились? Вовсе нет. Наверно, Элеонора и Саймон просто устали за день.

— А с тобой что случилось? На тебе лица нет.

— Мне стало душно в танцевальном зале. Не забывайте, что я привык к простору прерий.

— А я слышала, что прерии кишат танцзалами.

— Можно, я возьму автомобиль, Беатриса?

— Куда ты собрался?

— Хочу съездить в Кенли Вейл поглядеть, как встает солнце.

— Один?

— Да, один.

— Надень пальто, — сказала Беатриса. — На улице прохладно.

Доехав до вершины холма, возвышавшегося над долиной Кенли Вейл, Брет остановил машину и выключил мотор. Было еще темно и до восхода солнца далеко. Брет вышел из машины, облокотился о капот и стал слушать тишину. Земля и трава, нагретые солнцем за день, издавали сильный запах во влажной прохладе ночи. Воздух был неподвижен. Вдали раздался свисток поезда.

Брет выкурил сигарету, и тошнота понемногу прошла. Но голова шла кругом.

Он был прав. Не зря он увидел в Саймоне сходство с Тимбером: аристократ с прекрасными манерами, но с сердцем убийцы. Саймон сказал ему в буфете правду. Сказал ее с наслаждением. Все убийцы любят хвастаться своей безнаказанностью. Все эти годы Саймону, наверно, хотелось кому-нибудь похвастаться, как ловко он отделался от брата-соперника. Но похвастаться было некому, и вот наконец у него появился «надежный» слушатель.

Этим «надежным» слушателем был он, Брет Фаррар.

Он, Брет Фаррар, завладел Лачетом, и Саймон был уверен, что он никогда от него добровольно не откажется. Что он будет держаться за Лачет любой ценой — даже ценой соучастия в убийстве.

Нет уж, на это Брет не пойдет. Хватит с него союза с Лодингом — там, в конце концов, речь шла только о мошенничестве. Но на союз с убийцей, хотя Саймон и считает, что они «повязаны» одной веревочкой, Брет никогда не пойдет. Это было бы чудовищно. Немыслимо.

Как же тогда поступить?

Пойти в полицию и сказать: вот что, я вовсе не Патрик Эшби. Патрика Эшби восемь лет назад убил его брат. Мне это стало известно с его собственных слов. Правда, он был немного пьян.

И ему скажут: в ходе расследования смерти Патрика Эшби было установлено, что в то время, когда Саймон мог бы убить Патрика, он неотлучно находился в кузнице в Клере.

Рассказав им правду о себе, Брет изменит лишь свою собственную судьбу. А Патрик Эшби останется самоубийцей.

Как же Саймон сумел это подстроить?

«Нельзя пренебрегать подручными средствами», — сказал он по поводу подпруги.

Какие «подручные средства» оказались в его распоряжении восемь лет тому назад?

В случае с подпругой Саймон сочетал замысел и импровизацию. Предложение «расписаться в книге» было сделано по наитию. Саймону удалось услать Брета и таким образом осуществить свой план. Если план не сработает, ну что ж. Никто, кроме Брета, ни в чем его не заподозрит.

Несомненно, Саймон использовал этот же метод и восемь лет назад. Все, наверняка, выглядело совершенно невинно, и никто ничего не заподозрил. В ход пошли «подручные средства».

Как же он сумел использовать невинное стечение обстоятельств для того, чтобы убить брата?

Брет все еще безрезультатно ломал голову над этой проблемой, когда на него пахнуло ветерком — приближался рассвет. Потом налетел еще порыв ветра. На деревьях зашелестели листья, по траве пробежала рябь. Восточный край неба посветлел. Занималась заря. Запели первые птицы.