Джозефина Тэй - Мистификация. Загадочные события во Франчесе

Они въехали в деревню.

Так вот какая она, Клер. Раньше он представлял ее в виде квадратиков на карте. Оказывается, она излучает живое тепло, светится улыбкой. Вот и «Белый олень». А позади на холме стоит церковь, на стенах которой висят мемориальные доски рода Эшби.

— Красивая деревня, правда? — спросила Элеонора. — Сколько ее знаю, она совсем не меняется. Наверно, не изменилась со времени всемирного потопа. Люди с теми же фамилиями живут в тех же домах, в которых жили их предки в царствование Ричарда II. Но ты же все это знаешь! А я рассказываю тебе о нас, как гостю.

Он знал, что, проехав деревню, они увидят огромные ворота Клер-парка. Интересно, на что похож въезд в поместье, где вырос Алекс Лодинг? Ворота, действительно, оказались впечатляющими — широкие створки из чугунного кружева, прикрепленные к двум огромным столбам, на которых стояло по льву с поднятой лапой. На одном из львов сидел верхом мальчик, на спине которого был коврик из леопардовой шкуры с оторочкой из зеленой зяби, а на голове, вместо шлема, игрушечное ведерко. Никакой другой одежды на нем, вроде, не было. В руке он держал, стоймя, как копье, длинную бронзовую кочергу, которая упиралась в его голую ступню.

— Не пугайся, — сказала Элеонора. — Это тебе не мерещится.

— Слава Богу!

— А ты разве не знал, что теперь в Клер-парке размещается школа?

Брет чуть не сказал, что знал, но вовремя вспомнил, что, хотя Лодинг про это вскользь упомянул, ему этого знать не полагалось.

— Какая школа?

— Школа для бездельников.

— Бездельников?

— Да. Для детей, которые не хотят учиться и у которых достаточно состоятельные родители, чтобы отдать их в Клер-парк. Здесь никого не заставляют учиться. Они даже не учат таблицу умножения. Считается, что в какой-то момент им самим безумно захочется ее выучить. Но, конечно, ничего подобного не происходит.

— Нет?

— Конечно, нет. Если человека не заставляют зубрить таблицу умножения, с какой стати он будет делать это добровольно?

— Но если у них нет уроков, чем же они весь день занимаются?

— Выражают себя. Рисуют, лепят, белят каретный сарай или придумывают себе разные экзотические наряды, как Тони Тоселли. Это ты его видел верхом на льве. Некоторые из них берут у меня уроки верховой езды. Ездить верхом им нравится. Мне кажется, им так надоело жить легкой жизнью, что какие-то трудности их даже увлекают. Но только, если это что-нибудь необычное. Обычные трудности, которые приходится преодолевать каждому, их нисколько не вдохновляют. Они не желают опускаться до общего уровня. Тогда они будут «как все».

— Очаровательные детки.

— Ну, Лачету они приносят немалый доход. А вот и наш дом.

У Брета замерло сердце. Элеонора свернула в белые ворота и медленно поехала по обсаженной липами аллее.

Хорошо, что она замедлила ход. В самом начале зеленого тоннеля из-за стволов деревьев выпорхнуло что-то вроде гигантской голубой бабочки и запрыгало прямо перед бампером машины.

Элеонора резко нажала на тормоз и выругалась.

— Привет! Привет! — кричала бабочка и, приплясывая, подбежала к дверце с той стороны, где сидел Брет.

— Ненормальная! — сердито сказала Элеонора. — Ты что, не знаешь, что когда со света въезжаешь в эту аллею, то в первую минуту ничего не видишь? Я же могла тебя задавить!

— Привет! Привет, Патрик! Это я, Сандра! Здравствуй! Я хочу проехаться с тобой до дома! Можно, я сяду к тебе на колени? В этой паршивой «блохе» так мало места, а я не хочу измять платье. Тебе нравится мое платье? Я его специально для тебя надела. Какой ты красивый. А ты меня так представлял?

Она замолкла, ожидая ответа. Брет сказал, что он над этим как-то не задумывался.

— Да? — обескураженно проговорила Сандра. — А мы только о тебе и думали, — с упреком сказала она. — Вот уже много дней ни о чем другом не говорим.

— Что ж, — сказал Брет, — когда ты убежишь из дома и вернешься только через много лет, о тебе тоже все будут говорить.

— Ну, я никогда ничего подобного не сделаю, — сердито сказала Сандра. — Это так outre.

— Откуда ты выкопала это слово? — спросила Элеонора.

— Очень даже хорошее слово. Я слышала его от миссис Пек.

Брет почувствовал, что ему пора включаться в действие и вставить свою реплику, например: «А как поживает чета Пеков?», но ему было не до того. Он с замиранием сердца ждал, когда кончится аллея, и он увидит Лачет.

И встретится со своим «братом».

— А Саймон еще не приехал, — сообщила Сандра, бросив на Элеонору беглый, но многозначительный взгляд. Этот взгляд поразил Брета даже больше, чем слова Сандры.