Мишель Гельдлин - Ветер умирает в полдень

В полночь у Дэвида пересыхает в горле, ему хочется кофе, и он спускается в бар. Четыре девушки обслуживают редких ночных посетителей. Из пяти подковообразных стоек только одна освещена.

Слабый кофе обжигает небо. У Дэвида нет никакого желания вступать в разговоры с официантками. Даже если какая-нибудь из них и не прочь уступить ему сегодня, то теперь, когда Дэвид знает, кем он скоро станет, неужели он будет размениваться на этих жалких и убогих девчонок, ведь его ждут самые красивые женщины мира?

Никто и не подозревает, какой гигант скромно и никем не узнанный потягивает кофе в этом пустынном мотеле. Дэвид подождет до Нью-Йорка, чтобы насладиться любовью среди шелков и ароматов. И так отпраздновать свою победу над жизнью.

Глотнуть бы ледяного воздуха, и он снова будет в норме. Вот что, прокатится-ка он до Рок-Ривера, а уж потом вернется к себе в номер.

До города Дэвид так и не доберется. Впервые этой ночью он надолго остановит машину где-то на дороге, спрятавшись в ней, как в надежном коконе.

Позже случайный свидетель будет утверждать, что видел Дэвида около двух часов ночи на дороге между шахтой и мотелем; тот сидел, словно оцепеневший. В ходе расследования выяснится, что Дэвид сделал еще несколько непонятных остановок в белой пустыне. Зачем и почему - так и останется загадкой.

После этого Дэвида Уоррена еще две недели будут встречать то в мотеле, то в городе, то на автостраде, то на дорогах, ведущих в пустыню. К Шефферу он так и не явится в назначенный день. Ну, а слава, Нью-Йорк и первые красавицы мира? Все это так и останется лишь в фантазиях Дэвида.

Глава 15

Понедельник, 19 марта

Следователь по расследованию убийств Марк Ларкин явно озабочен. У него и так хлопот хоть отбавляй, а тут под угрозой оказалась его профессиональная и политическая репутация.

- Вы уверены, Боб, что дело Уоррена можно отнести к разряду самоубийств?

Шериф Боб Мановски, сдвинув на затылок соломенную шляпу, раздраженно грызет ноготь большого пальца. От пота на его пестрой коричневой рубашке с бежевыми погончиками и воротником - большие темные пятна. Лицо с резкими чертами - краснее, чем обычно.

Глазки шерифа неспокойно бегают за дымчатыми стеклами. Его всегда трудно подловить. А сейчас еще труднее - на карту поставлена его карьера. Мановски должен хитрить изо всех сил, чтобы не влипнуть. У него каждую неделю случаются подобные дела, и всем всегда наплевать. А на этот раз вмешалось телевидение.

- Делайте, Марк, как считаете нужным. Мой помощник Слим уже больше двух дней по моему поручению занимается этим делом. Он собрал достаточно свидетельств. Это чистой воды самоубийство.

Но самоубийство все же не доказано, и следователь это знает.

Марк Ларкин походит на римского сенатора, который загорел под ультрафиолетовой лампой и пурпурную тогу сменил на отлично сшитый деловой костюм; густые вьющиеся волосы с проседью, крупный нос, твердый взгляд и неизменное прямодушие.

Обычно он говорит громко. Но теперь его голос звучит зловеще и вкрадчиво.

- Да, самоубийство, которое потрясло всю Америку, Боб. А что, если я квалифицирую этот случай как самоубийство, а потом всплывут новые подробности и ваше заключение окажется несостоятельным? Нас и без того ждет немало трудностей на предстоящих выборах!

Шериф Боб Мановски чувствует, как уходит почва из-под ног. И понимает, что остался в одиночестве. Следователь Ларкин сказал "ваше заключение". А потом: "нас ждет немало трудностей", и тут уже "нас" звучит, как "вас". Стало быть, надо переложить ответственность на кого-то еще. И немедленно!

- А зачем Билл Имби взбудоражил всю прессу, не дождавшись вашего возвращения?

Имби, новый мировой судья, который недавно приехал в Рок-Ривер, три дня заменял следователя Ларкина. Он еще не знал, как нужно себя вести в подобных ситуациях, а ему опрометчиво предоставили полную свободу действий.

Имби впервые в жизни довелось расследовать смертный случай. Он был так потрясен гибелью Уоррена, покинутого на произвол судьбы, что не смог сдержать своего негодования. Его не предупредили, что о самоубийствах не принято кричать во все горло.

Шериф встает и наливает стакан ледяной воды из автомата в углу кабинета.

Марк Ларкин наблюдает за шерифом. Его дело - сторона: 3 февраля он заседал в суде в Шайенне. Он легко отвертится от наскоков прессы и возмущенной общественности, даже если они ополчатся лично против него.

Может, пожертвовать Фрименом, если народ потребует указать виновного? Но Фримен - прирожденный полицейский, его отец и дед были шефами полиции, и он работает так, что к нему трудно придраться. Да и зачем выставлять себя на всеобщее посмешище? Ведь, как на грех, в своем скрупулезном отчете Фримен по минутам расписал весь свой рабочий день. Тот факт, что тело Уоррена было найдено с большим опозданием, не объяснишь небрежностью полицейского. А люди будут шокированы, если узнают, что ночной патруль уже давно отменен.