Чингиз Абдуллаев - Приличный человек

– В каком смысле странно?

– Как-то непонятно. Эта его болезнь, о которой мне говорила Маргарита, их неприятности на работе. Люди даже стали придумывать какие-то небылицы. Можете себе представить, даже его бывшая секретарь Алла стала рассказывать, что Николай и Лариса разошлись. Якобы он сам ей об этом сказал. Она так Маргарите и заявила. Рита позвонила мне, и я сразу сказал, что это чепуха. Я ведь почти каждый вечер ему звонил перед тем, как это произошло, перед его убийством. И разговаривал с ним, когда он был у себя дома, на проспекте Сахарова. Трубку либо он сам брал, либо Лариса. Но людям нравится придумывать небылицы.

– Подождите. Разве он жил не в другом месте последний месяц?

– Ничего подобного. Он жил со своей семьей, рядом с Ларисой, которую очень любил. Я точно знаю, что он был все вечера со своей семьей, можете мне поверить.

– Я вам верю, конечно. Что вы знали насчет его болезни?

– Сначала не знал. Но два месяца назад он приехал ко мне и сообщил, что врачи нашли у него какую-то редкую болезнь. Говорил, что ее трудно обнаружить. Сказал, что поедет в Германию. Я его тогда успокаивал, но он очень нервничал.

– Почему нервничал. Из-за болезни?

– Нет. У него были неприятности в компании. Сказал, что у них большие долги и он не знает, как они будут дальше существовать. Очень из-за этого переживал. Говорил, что Лариса может остаться с двумя детьми и без денег. Я его успокаивал, как она может остаться без денег, если у него две квартиры в Москве, дача, машины...

– И еще дом в Нижнем Новгороде, – напомнил Дронго.

– Дома давно нет, – улыбнулся Роберт, – это их старый дом на улице восьмого марта в Сормовском районе. Так его давно снесли. Но все равно, одна его квартира в Москве стоит, наверное, целый миллион. А он все равно переживал.

– И больше вы с ним не виделись?

– Виделся. Он снова приехал к нам за неделю до убийства. Какой-то осунувшийся, очень плохо выглядел. Моя жена даже ему сказала, чтобы он больше фруктов ел. Витамины всякие. Он еще так улыбнулся.

– О чем вы говорили?

– Он был какой-то странный. Спрашивал меня, нет ли у меня знакомых в страховых компаниях. Я честно сказал, что никого не знаю. Потом он почему-то стал узнавать у меня, как наши пожарники узнают про поджоги в домах. Я ему сказал, что это очень легко. Одно дело, когда проводка загорается, а другое, когда сознательный поджог. Почему-то это его интересовало. Я так и не понял, зачем ему такие подробности. Потом он кому-то звонил. Сказал, что хочет приехать и поговорить. Таким странным голосом разговаривал. Я спросил, с кем он говорит, а он сказал, что это его знакомый, сына которого он спас. А мне дочь рассказывала, что он спас сына их сотрудника, который тяжело заболел.

– Он разговаривал с ним при вас?

– Да. У него фамилия была такая белорусская. Гнедич или Галич.

– Может, Гевелич?

– Правильно, Гевелич. Вот с ним он и говорил. Он пробыл у нас только три часа, сказал, что торопится на самолет, и сразу уехал. Я даже не понял, зачем он приезжал.

– И больше вы с ним не виделись?

– Нет, не виделся. Я поэтому ему и звонил каждый вечер. Как будто сердцем чувствовал, что может плохое случиться. Он какой-то подавленный был, очень растерянный. Я его таким никогда не видел. И когда мы прощались, он вдруг обнял меня и начал целовать. Я даже удивился, мы ведь с ним никогда не целовались.

– И каким человеком он был? Если охарактеризовать одним словом?

– Только одним? – задумался Роберт Кярвалис. – Я вам скажу. Приличным. Сейчас это слово уже не в моде. Порядочным и приличным человеком. Вот так правильно.

– Спасибо, – Дронго поднялся, пожал руку своему собеседнику.

Он вышел на улицу. Сегодня погода была просто чудесной. У него самолет еще через четыре часа. Значит, он сможет посмотреть город, немного погулять.

– Давай на Большую Покровскую, – предложил он водителю.

Когда машина тронулась, он увидел вывеску сберегательного банка. Затем вывеску страховой компании. Страховая компания, вспомнил Дронго. Роберт сказал, что Сутеева интересовала страховая компания. Он не успел додумать эту мысль, когда раздался телефонный звонок. Это был Вейдеманис.

– Я получил распечатку, – возбужденно сообщил он, – ты был прав. В тот день Дмитрий Сутеев звонил им обоим. И Маргарите Кярвалис, и Ларисе Кирилловне. По несколько раз. И потом звонил. Он нам все время врал, этот сукин сын. Наверно, он и организовал убийство своего двоюродного брата, чтобы получить этот домик в Нижнем Новгороде.