Майкл Маршалл - Слуга смерти

Он лежал, зажатый между двумя большими валунами, под замшелым уступом, нависшим в тридцати футах от земли. Он попытался крикнуть, но услышал лишь неразборчивое бульканье. Тело заклинило в неестественной позе, одежда была разорвана и вся в крови, и что‑то ужасное случилось с его левой ногой. Холодная вода текла по его ногам и вытянутой левой руке, но он ее не чувствовал. Хотя голова его была разбита, а скула сломана, глаза все еще видели, а правая рука все еще действовала.

В последующие двадцать минут ему удалось сделать лишь одно — достать мобильник из кармана пальто. С трудом добравшись до меню текстовых сообщений, он сумел набрать трясущимися и немеющими пальцами: «Я видел снежного человека. Я люб…»

А потом он умер. Впрочем, связи все равно не было.

Двумястами футами выше Патриция тупо смотрела на Хенриксона.

— Зачем вы это сделали?

— Я и не ожидал, что вы поймете.

— Меня вы тоже столкнете?

— Одного человека вполне достаточно. А вы мне еще понадобитесь.

— Кроме этого места, я больше ничего не знаю и дальше никуда не пойду. Если вам нужен медведь — идите ищите сами.

Хенриксон покачал головой.

— Я вам не верю. Если потребуется, я заставлю вас рассказать, где они живут. Но пока что мы вернемся к ручью, где Том видел своего «медведя», и будем сидеть и ждать.

— Думаете, они просто случайно окажутся там?

— Нет. Но они слишком много для вас значат, соответственно, и вы можете кое‑что значить для них. Когда они узнают, что вы здесь, они могут решить вас навестить.

— Словно я какая‑то мамаша‑медведица? Да уж. Мои собственные дети не навещали меня уже полтора года.

— Патриция, вы начинаете меня раздражать своим упорством.

— Они будут знать, что я не одна.

— Конечно. Особенно когда я начну кое‑что с вами делать. Судя по нашему короткому знакомству, я подозреваю, что вы хорошо умеете молчать, но они все равно услышат, по‑другому. И придут.

Она в смятении уставилась в землю.

— Я знала, что рано или поздно кто‑то придет, — наконец сказала она. — Но я думала, что это будет просто охотник. Какой‑нибудь придурок, который хочет заработать денег или попасть в вечерние новости. Но вы не из тех.

— Да, — сказал он. — Я не из тех.

— Так кто же вы?

— Меня зовут Пол, — ответил он. — Иногда меня называют Человек прямоходящий. И я просто делаю то, что должен делать.

Какое‑то время я проспал. Это может показаться невероятным, но примерно так же, как иногда неожиданно отрубается задержанный преступник, судорожно‑напряженное течение жизни которого внезапно сводится к ограниченному объему камеры, откуда он уже не в состоянии бежать, так и я отрешился от реальности, крепко привязанный к стулу и лишенный возможности действовать.

Проснувшись, я уже больше не смог вернуться в мир грез. Бодрствовать было куда хуже. У меня было достаточно времени, чтобы подумать, а также чтобы попытаться освободиться. Я попробовал раскачивать стул, отталкиваясь ногами от пола. Когда резкое движение едва не швырнуло меня вперед, что вполне могло бы закончиться разбитым лицом и сломанной шеей, я отказался от дальнейших попыток. К черту. Я не Джеки Чан.

Однако хуже всего оказалось вообще ничего не делать. Я смотрел, как продолжают светлеть занавески, слышал звуки просыпающегося внешнего мира — шорох гравия под шинами, отдаленные взрывы смеха, звон, щебет и покашливание. Я чувствовал, как боль в нижней части спины становится все более острой, а плечо начинает гореть огнем. Я смотрел на часы возле кровати, глядя, как одна за другой сменяются цифры — иногда мне казалось, что часы сломались, столь долго это происходило, — но для меня не менялось ничего.

Ждать пришлось очень, очень долго, до 12.51, когда Нина наконец пинком распахнула дверь и вместе с ней вошли двое, которых я никогда прежде не видел.

— Он и в самом деле чертовски похож на вас, — заявил тот, что покрупнее.

Мне сказали, что это шериф Коннелли. Второго — молодого, подвижного и светловолосого — звали Фил.

— Но я вижу, что вы — не он.

— Его зовут Пол.

— Я слышал, что мистер Козелек называл его Джим.

— Возможно, он мог воспользоваться фамилией Хенриксон.

Коннелли медленно кивнул.

— Да, это он.

Фил вытаращил глаза.

— Он серийный убийца?

— И даже более того.

Мы сидели в полицейском участке. Нам принесли кофе. Мои руки все еще не отошли, и я с трудом удерживал чашку. Нина выглядела немногим лучше. Горничная мотеля нашла ее связанной и вызвала полицию, прежде чем подумать о том, чтобы ее развязать. Лицо ее было бледным, и она выглядела изможденной и исхудавшей. Мне очень хотелось найти Джона Зандта и несколько раз врезать ему по морде, и не только за прошлую ночь.