Майкл Маршалл - Слуга смерти

— Вероятно, «соломенные люди», если верить тебе.

— Да. Они были здесь задолго до нас. Они были здесь всегда. О них знали и иногда вступали с ними в контакт, но это никак не вписывалось в изначальные мифы о возникновении нашей страны, и постепенно упоминания о них прекратились.

— И они просто сдались?

— Нет, конечно. Но бороться с наплывом миллионов здравомыслящих невозможно, а «соломенных людей» никогда не было слишком много. Они ушли в тень, стали вести свои дела втайне от всех. Думаю, у них есть связи с неоконсерваторами, но доказательств у меня нет. Они делают деньги и занимаются тем, что им нравится, чего нормальный человек никогда делать не станет, и время от времени творят жестокости, просто чтобы не утратить навык и ублажить своих богов. Таковы их обычаи.

— Убийства не имеют ничего общего с верой.

— Имеют, Уорд. Так оно на самом деле и есть. Мы все так поступали. Сейчас мы убиваем лишь из ненависти, или от жадности, или в наказание, но сто тысяч лет назад нам подобные верили в то, что убийство может дать жизнь и надежду.

— Что ты имеешь в виду?

— Жертвоприношения. Мы приносили в жертву животных и друг друга. Жертвоприношение — это убийство с магическими целями, и серийные убийства — извращенная разновидность того же инстинкта. Они превращают девочек и мальчиков в символы «богов» — совершенных, недосягаемых, жестоких, — и весь их образ поведения представляет собой лишь искаженную версию древнего ритуала.

— Не понимаю.

— Все то же самое, вплоть до деталей. Они делают приготовления, выбирают жертву, уносят ее в тайное место, потом моют, кормят или пытаются с ней общаться — оказывают почести перед жертвоприношением. Они могут и заняться с ней сексом, и отчасти это попытка совокупиться с божеством, но, кроме того, это единственный достаточно действенный способ вернуть современного человека из мира цивилизации в мир древних звериных инстинктов. Затем ее приносят в жертву, или, иными словами, убивают. Иногда части тела съедают, чтобы обрести силу жертвы. Часто они сохраняют фрагмент тела жертвы или ее одежду, подобно медвежьей шкуре или волчьему клыку, храня их в особом месте как напоминание. Тебе это не кажется знакомым?

— Да, — согласился я. — Кажется.

— Потом они хоронят останки, возвращая их земле, или разбрасывают их в разных местах — а расчленение тела тоже является распространенной чертой жертвоприношения. Какое‑то время затем они ничем себя не проявляют, пока цикл не начинается снова, пока музыка сфер не поведает им, что пришло время очередной жертвы.

— Но серийные убийцы — не жрецы.

— Нет. Они безумцы, и потому наступает момент, когда цикл начинает ускоряться. Большинство убийц в глубине души понимают, что поступают плохо. Они осознают, что страдают психическим расстройством, но ничего не могут с собой поделать. Под конец они начинают убивать все чаще, поскольку у них больше нет сил сопротивляться. Но «соломенные люди» полагают, что это вполне приемлемо, и в том и заключается разница. Они считают, что то, чем они занимаются, — более чем нормально, что в этом их суть, что нам предназначено быть их жертвами. Они считают, что если убить того, кого нужно и в нужное время, то все будет в порядке. Для них это изначальное магическое священнодействие, основанное на древней вере, которая утверждает: «Убивать — хорошо».

Он замолчал, воинственно выпятив челюсть, и все его тело, казалось, дрожало от нежелания видеть мир иначе. Я посмотрел на него, не зная, что сказать. Я не знал, как объяснить ему, что недостаточное знание может быть опасно, или что не все, о чем пишут в Интернете, правда, или что стремление подогнать любую информацию под заранее определенную теорию — признак навязчивой идеи. Я не знал, как сказать ему, что если он верит во все то, о чем мне рассказал, то он лишился рассудка. Не очень‑то хочется говорить на подобные темы, когда ты привязан к стулу и перед тобой сидит человек с пистолетом.

— Ты узнал все это от Дравецкого?

— Кое‑что. Он также подтвердил, что некоторые в «племени» — он употребил именно это слово — считают, что Человек прямоходящий стал для них помехой, и еще он сказал мне, что тот должен совершить Жертвоприношение, каких не было уже давно.

— Думает ли Пол, что «соломенные люди» снова примут его, если он справится со своей задачей?

— Сомневаюсь, что это вообще его интересует. Мозгов у него хватает.

— Где сейчас Дравецкий?

— В Колумбия‑ривер.