Илья Деревянко - Подонки

Цифры на кнопках пульта означали номера пяти палат-камер. Я находился в третьей, Сашка – в четвертой. Буква А открывала хранилище пыточных инструментов, Б – аптечку с ампулами психотропных инъекций, Г – впускала в помещение мгновенно убивающий газ, Д – вызывала дежурную охрану, Т – включала телеэкран. Если кто-нибудь из сотрудников дьявольской «клиники» желал посмотреть на заключенного, скажем, четвертой камеры, то нажимал комбинацию «Т-4», умертвить – «Г-4» и т. д. Снаружи камеры запирались двойным нажатием соответствующей кнопки. Почему телеэкраны для наблюдения за узниками располагались внутри палат, а не снаружи – до сих пор не пойму! По-видимому, изначально помещения предназначались для других целей. На верхние этажи можно было подняться по лестнице в правом конце коридора или на грузовом лифте.

Внимательно выслушав рассказ тощего, я коротким ударом в горло отправил его на тот свет и уже собрался уходить, как вдруг взглянул на до сих пор не выключенный телеэкран.

Взору моему представилась ужасная картина. Трое мерзавцев в белых халатах кромсали скальпелями тело несчастного Сашки, прикованное стальными зажимами к каталке, извлекали внутренние органы и клали их в стеклянные банки, наполненные каким-то раствором. Он еще жил и корчился в мучительных судорогах. Стиснув зубы, я нажал на пульте кнопки Г и 4. Леонид Абрамович не соврал. Газ подействовал мгновенно. «Врачи», схватившись за горло, повалились на пол. Окровавленное, изорванное Сашкино тело, вздрогнув, вытянулось. Отмучился, бедняга! Тут мне пришло в голову поглядеть, что творится в остальных палатах. Если там люди – нужно забрать их с собой. Но, пощелкав кнопками, я убедился – все камеры, кроме третьей и четвертой, пусты. Тогда я осторожно вышел в коридор, горько сожалея, что покойный Леонид Абрамович не носил с собой оружия, и тут же столкнулся нос к носу с гориллоподобным охранником. Он явно не отличался быстротой мышления и тупо вытаращил свинячьи глазки, пытаясь уразуметь, кто я такой и как здесь очутился. Пользуясь замешательством охранника, я изо всех сил двинул ему локтем в челюсть. Однако проклятый препарат все еще сковывал движения. Вместо того чтобы отключиться, бугай лишь отпрянул назад и, уяснив, наконец, суть дела, ответил страшным ударом в подбородок, от которого я с трудом уклонился. Громадный кулак, просвистев над ухом, подобно пушечному ядру, врезался в каменную стену, но это, казалось, нисколько не смутило громилу. Медвежьи лапы схватили меня за горло. С большим трудом освободившись от захвата [37], я ударил охранника коленом в живот, а затем ладонями по ушам. Амбал пошатнулся, отступил на шаг и выхватил пистолет. Какое счастье, что он был рядом со мной, в узком коридоре! Что бы там ни показывали в дурацких фильмах о «ниндзя» и «великих китайских мастерах», но, когда вооруженный противник находится на расстоянии двух-трех метров с твердым намерением убить, а у вас нет хотя бы ножа, можете смело считать себя трупом, если, конечно, противник не слепой и знает, где расположен спусковой крючок.

Конечно, бывают иногда исключения из правил, но не надо на них особо надеяться. Лишь вблизи можно попытаться его обезоружить. В этом случае шансы остаться в живых составляют примерно двадцать из ста, но попробовать стоит. Я попробовал. Сделав шаг влево, отворачивая корпус от траектории выстрела, я основанием левой ладони отбил в сторону мохнатую лапу с оружием, этой же рукой захватил кисть, а правой – пистолет, и рванул его влево на себя стволом вверх, одновременно нанеся удар ногой в пах. Получилось! Мордоворот согнулся, а его волына очутилась у меня. Теперь рукояткой по затылку. Все! Огромная туша свалилась на пол. Немного отдышавшись, я затащил бесчувственное тело в палату, из которой только что вышел, обыскал одежду и, обнаружив в кармане пачку сигарет, с наслаждением закурил. Первый раунд в мою пользу, а дальше посмотрим. Бугай, хочет он того или нет, расскажет о системе охраны. Выберусь из проклятой берлоги… Прикончу Эскина… Вернусь к Ане, как обещал.

Охранник утробно застонал, открыл мутные глаза, потряс головой и с ужасом уставился на труп Леонида Абрамовича.

– Поговорим, дружок? – улыбнулся я.

– Поговорим, – ответил он трясущимися губами.

– Сколько человек в вашей смене?

– Ч-четырнадцать… П-по двое на каждом этаже.

– Есть другие выходы, кроме лестницы и лифта?

– Н-не знаю! В левом конце к-коридора ж-железная дверь, но нас туда не пускают!