Чингиз Абдуллаев - В поисках бафоса

– Она не любит Лену Квитко и не хотела с ней встречаться, – пояснил Резо. – Но нам нужно было обязательно сюда прилететь. Мы ведь открываем представительство своей компании на Украине. И Николай нам многое может подсказать, помочь, познакомить с нужными людьми. Поэтому мы прилетели сюда, чтобы обо всем договориться.

– Почему вы все так не любите его сестру?

– Не знаю. Я лично к ней отношусь с большим уважением, и она мне нравится. Своей непосредственностью, открытостью, своей какой-то внутренней свободой. Но остальные... Как мне иногда кажется, Малика считает, что Лена была любовницей ее супруга. Эка, по-моему, подозревает в этом меня. А над Самедовым Лена просто издевается, и я уже давно боюсь, что однажды он взорвется и скажет этой особе все, что он о ней думает. Но пока все нормально.

– Нужно просто предложить Николаю никогда не привозить ее на ваши собрания. Раз ваши супруги так нервно реагируют на ее появление рядом с вами.

– Возможно, вы правы, – согласился Резо, – но теперь уже все равно поздно все это обсуждать. Все равно мы ее больше не увидим до отъезда. А если нам повезет, то мы быстро проведем завтра совещание. Хотя с Максудовым всегда трудно договариваться. Он увертливый, как змея, сумеет оговорить особые условия.

Послышалось блеяние. Очевидно, шли последние секунды жизни барана. Резо прислушался.

– Несчастный баран, – мрачно сказал он, – жил и радовался жизни, пока кто-то другой за него не решил, что он должен умереть. И сейчас Сарвар Максудов исполнит роль палача.

– Он часто так делает?

– Да. Он и у себя в Ташкенте устраивал подобные трюки. Мне вообще трудно смотреть, как режут несчастное животное. А он еще может освежевать мясо за неполные полчаса. В общем, из него получился бы прекрасный мясник, хотя как президент компании он тоже хорош.

Дронго вздрогнул. Как будто смерть черного барана могла стать прелюдией. Прелюдией к настоящей трагедии, когда жертвой убийцы должен был стать один из присутствующих.

Ночь прошла беспокойно. Он слышал, как в соседней комнате Самедов несколько раз выходил на балкон, кашлял, долго смотрел в сторону моря. Было слышно, как по коридору ходили Резо и Эка, очевидно, они захотели пить и вдвоем спустились на кухню. В шестом часу утра он услышал, как по лестнице снова кто-то спускается. Возможно, это была хозяйка дома. В девятом часу утра пришла Айтен, домработница, помогавшая по хозяйству и на кухне. Дронго всегда спал достаточно чутко. Это была привычка, оставшаяся еще с детства. Мать часто ему говорила, что он спит, как волк, просыпаясь при малейшем шуме, при малейшем движении.

К завтраку все спустились почти вовремя.

– Мы не спали всю ночь, – пожаловалась Эка, – все время пытались уснуть, но, когда засыпал один, второй его будил. Вот такая бессонная ночь. Наверно, вчерашний неожиданный отъезд Лены всех выбил из колеи.

– Я не думал, что вы были так к ней привязаны, – заметил удивленный Керим Агаевич.

– Это не привязанность. Просто неожиданность, которая всех вывела из состояния равновесия, – призналась Эка.

Прошел завтрак спокойно. Максудов позвонил своему компаньону. Николай подтвердил, что приедет через два часа. Врачи еще раз осмотрели ногу его сестры и подтвердили, что Лена должна остаться в отеле. Максудов распорядился, чтобы к полудню к ним приехал повар из местного ресторана, чтобы помочь им приготовить мясо. Гости разбрелись по всей вилле. Было жарко. Все телевизионные каналы Турции передавали сообщения о ходе парламентских выборов, которые проходили удивительно спокойно.

Дронго прошел к бассейну, где в шезлонге сидел Керим Самедов. Он задумчиво смотрел на водную гладь бассейна. Дронго уселся рядом.

– Как вы спали? – вежливо спросил он.

– Не очень, – ответил Самедов, – не знаю почему, но ваша вчерашняя прогулка меня взволновала. И вообще весь вчерашний день. Мы поехали на охоту, и в машине Резо поспорил с Сарваром Максудовым. Я бы даже сказал, что они разругались. Резо считает стратегию развития нашей компании не совсем правильной. Он вообще против нашего присутствия на Украине и в России, считая более переспективным южные рынки – азербайджанский, турецкий, иранский. А Сарвар думает иначе.

– Но ведь у Максудова контрольный пакет акций, и он может делать все, что захочет. Разве не так?

– В этом все и дело, – вздохнул Самедов, – Резо считает, что это неправильно. Нужно создать совет директоров, где ни у кого не будет права вето.