Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией]

У конторки мастера толпились рабочие. Сам мастер, сдвинув очки на лоб, старательно читал газету.

— А товарищ Ленин царя приказал убить? — вдруг спросил Коля.

— Ты… с чего взял? — Бушмакин даже поперхнулся от удивления.

— А как же? — солидно возразил Коля. — Царь его старшего брата повесил, а в писании сказано: око за око, зуб за зуб.

— Царь не только старшего Ульянова повесил. Девятого января пятого года сколько народа расстрелял! А в Москве, во время коронации, еще больше людей погибло. Только смысл нашей работы не в том, чтобы мстить, а в том, чтобы мир переделать до основания, понял?

— Не понял, — упрямо сказал Коля. — Я бы за своего брательника кого хошь повесил.

— Ну и дурак! — в сердцах отрезал Бушмакин. — Иди лучше послушай, что умные люди говорят.

Коля подошел вплотную к конторке. Мастер перевернул страницу и прочитал:

— «Переговоры о перемирии на всех фронтах. Представители немецкого командования согласились встретиться с представителями русского командования».

— Согласились? — восторженно выкрикнул кто-то рядом с Колей. Коля повернулся и узнал чернявого парня.

— Давайте, братцы, немчуре в ноги за это упадем! Он испокон веку русскому человеку учитель, благодетель и образец для подражания! А когда ест, тут же шептунов пускает, — сам слыхал! Я с немцами раз обедал.

— Нюхал, а не слыхал, — бросил Бушмакин. — Остер ты, Василий, на язык, гляди, укоротят.

— А по мне — хоть сейчас! — весело улыбнулся чернявый. — Я, товарищ Бушмакин, сам страдаю! Я вынужден язык пополам складывать, когда рот закрываю. Как собака!

Все засмеялись, а мастер продолжал:

— Самое интересное, товарищи, слушайте! Начиная с четверга, на каждый талон будут нам отпускать по полфунта мяса. Это вам не рубец или там кишки бараньи. Верно я говорю?

— Верно! — снова выкрикнул Вася. — Мясо, конечно, завезут, в магазины… — он сделал ударение на втором слоге. — А вот дадут ли нам, — это еще вопрос!

— А куда же оно, по-твоему, денется? — улыбнулся Бушмакин.

— А его приказчики по карманам рассуют! — зло сказал Вася. — В первый раз, что ли?

— Не в первый! — загудели рабочие. — Воруют в магазинах! Известное дело!

— Нужен рабочий контроль! — крикнул Бушмакин.

— Спекулянтов нужно ловить и к стенке ставить! — поддержал его Вася. — Предлагаю резолюцию нашего цеха! Которые уличены в воровстве или спекуляции, тех безоговорочно в расход!

— Согласны! — дружно ухнул цех.

— Бушмакин, давай лист, подписи собирать начну! — потребовал Вася.

— Вот тебе ключ, — сказал Бушмакин Коле. — Вали домой, отдыхай. Все равно сегодня работы не будет. А я через час-другой приду. И еще вот что. Соседка есть у меня, Маруськой звать, девка бойкая, но ты и думать не смей о ней, понял? Она сегодня из деревни приехать должна.

Коля вышел на Литейный. Короткий северный день угасал, заходящее солнце выкрасило стены сгоревшего суда в грязный серо-бурый цвет. Коля поежился от пронизывающего ветра с Невы и, подняв воротник пальто, зашагал по Шпалерной. Прохожих почти не было, только один раз навстречу попался патруль: солдаты подозрительно оглядели Колю, но не остановили. На углу Гагаринской, на другой стороне улицы, Коля увидел пожилую пару: чиновника в форменной фуражке с кокардой и седую даму в шляпке с вуалеткой и длиннополом салопе. В руках дама несла замысловатую сумочку. Коля засмотрелся и вдруг его обогнали двое: мордастый тип в котелке, с кокетливо переброшенным через правое плечо шарфом и низкорослый, похожий на обезьяну человек неопределенного возраста в солдатской шинели без хлястика.

— Ну и ну! — услышал Коля голос мордастого. — Какая встреча! Судя по вашей одежде, мил-сдарь, вы изволите служить в сыскной полиции?

— Нет больше сыскной полиции, — отозвался мужчина в форменной фуражке. — С кем имею честь?

— С объектом бывшей деятельности, — витиевато объяснил мордастый. — Клоп, возьми у дамы сумочку, ей тяжело ее держать.

— Что вы, — удивилась женщина. — Совсем напротив.

— Лиза, отдай сумку, — приказал мужчина. — Они все равно отберут. Это же бандиты… — он поперхнулся от неожиданного удара в лицо.

Коля подошел ближе. Он еще не решил, как поступить, что-то мешало. «Где я видел этого мордастого, где?» — думал Коля. — «Тряпки этой у него на шее быть не должно, а шапка…» — и сразу вспомнил: Сеня Милый!

— Не смейте оскорблять интеллигентного человека… — назидательно говорил между тем мордастый. — А еще дворянин, чиновник. Пфуй.