Кевин Гилфойл - Театр теней

У Барвик в руках был трехслойный сэндвич, купленный этажом ниже в закусочной при гастрономе на Огден-авеню. Он был таким огромным, с перемежающимися слоями мяса, салата, помидоров и хлеба, что она никак не могла приспособиться откусить, с какой бы стороны и под каким бы углом ни пробовала.

— Это не он, — сказала она, едва справившись с большущим куском хлеба с индейкой, майонезом и помидором.

— Откуда ты знаешь? — спросил Большой Роб.

— У малыша Финнов есть родинка. У Эрика Лундквиста ее не было.

— И что это доказывает?

— Они же клоны, Робби. Генетически идентичные.

— Да что ты знаешь о клонах-то, Барвик? Нет, правда. Ты что, экспертом по этому вопросу вдруг заделалась?

— Тоже мне секрет! Ты журнал «Тайм» почитай. А хочешь, найми врача, эксперта, кого угодно, и спроси.

— Я не собираюсь нанимать никакого врача, Барвик. Финны с нами уже рассчитались. Я не намерен просить их оплачивать какую-то дополнительную консультацию, и уж тем более платить за нее из собственного кармана.

— Тогда просто поверь мне на слово.

С набитым солониной ртом Большой Роб помахал над головой красной папкой сантиметра два толщиной:

— Незачем мне верить тебе на слово. У меня здесь результат восьми месяцев упорного труда, который показывает, что Лундквист — тот самый, кто нам нужен. Не буду же я теперь заявляться к Финнам и рассказывать всю эту детективную историю.

— О'кей. Так чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты отдала мне диски и забыла про свою беседу с той женщиной. Благодаря нам и предоставленным нами материалам (поздравляю, кстати, отличная работа), Финны уже считают, что Эрик Лундквист — тот самый парень. Теперь мы отдадим им интервью, и они получат как раз то, что хотели: биографию человека, ставшего донором ДНК их сына.

— Есть только одно «но»: Эрик Лундквист не был этим донором.

— Это ты так говоришь. Финны в любом случае гоняются за призраком. Лундквист, клон он там или не клон, все равно не то же самое, что их сын. Одно дело характер человека, а другое дело — воспитание и всякое такое. Пусть даже ты права, что с того? Ну, было им любопытно — так мы их любопытство удовлетворим.

Тогда Сэлли сказала:

— Неужели тебе неинтересно узнать, кто, если не Лундквист, был настоящим донором? Здесь ведь явно что-то не так, Робби. Все это попахивает крупным скандалом. Прямо в духе Вудворда и Бернстайна. [10] Имеются в виду корреспонденты газеты «Вашингтон пост» Роберт Вудворд и Карл Бернстайн, чье журналистское расследование привело к Уотергейтскому скандалу и отставке президента Р. Никсона. Разве тебе не хотелось бы узнать, почему во всех бумагах, во всех медицинских картах Лундквист значится как донор и при этом не похож на своего клона. Как так получилось, что у ребенка Финнов есть родинка, а у Эрика Лундквиста ее никогда не было?

— Я хочу знать только то, что хочет знать заказчик. И не больше. Верно я говорю, Фил? — Его друг кивнул. — А заказчик хочет знать об Эрике Лундквисте.

Барвик достала из сумки два диска и пододвинула их Большому Робу.

— Я уже сделала копию интересующей нас информации.

Большой Роб уперся взглядом в Канеллу.

— Послушай, что я тебе скажу, Сэлли, — проговорил Фил. — Мы занимаемся таким бизнесом, в котором от нас ждут ответов на поставленные вопросы, а вовсе не правды. Когда женщина нанимает нас, чтобы проследить за своим никудышным мужем, мы следим и делаем снимки. Если даже у ее мужа есть веские причины проводить время со своей секретаршей в мотеле на Линкольн-авеню, нас это не касается.

— А в случае с Финнами, — добавил Робби, — мы провели расследование и добились хороших результатов. Клиент останется доволен. Значит, и мы должны быть довольны.

Барвик спрятала чек за работу в карман рубашки.

— Позвонишь мне, когда появится работа?

— Да, Сэлли. На следующей неделе. Там какой-то богатый чудак с Золотого берега — в этом районе одни богачи и живут, — похоже, крутит шашни с нянечкой своей внучки. Наблюдение в вечернее время. Нездоровая фигня. Тебе понравится.

— Да уж!

— Ты не суди себя строго. Ты только начинаешь, а уже показываешь такие отличные результаты. Этот прикол с «устной историей» — просто класс! И потом, не так уж часто, черт меня подери, мы приносим радость. Куда чаще — поработаешь как следует, а заканчивается все разводом или судебным процессом.

— Ну ты и жук!

— Ты, наверное, хотела сказать «мудрец». — Но на самом деле Роб прекрасно знал, что она хотела сказать.