Кевин Гилфойл - Театр теней

Анна Кэт пошла за ним.

В передачах школьного радио и листовках на доске объявлений борцовский зал назывался «вспомогательным спортивным», хотя там лишь изредка проводились занятия по физкультуре и в основном он использовался для тренировок школьной командой борцов. По сравнению с основным спортивным залом помещение было небольшим — около двенадцати квадратных метров. У стен лежали свернутые зеленые с желтым маты. Парень сидел на одном из них, упираясь ладонями в бедра, и ухмылялся.

— Приветик, — сказал он.

— Привет, — отозвалась она.

Анна Кэт уселась рядом с ним. В этой комнате не было ни одного окна и остро пахло уксусом — результат накопившегося за пятнадцать лет запаха юношеского пота и плохой вентиляции. Анна Кэт не знала ни одного места, где пахло бы так же. Так пахли разве что самые неряшливые из мальчишек, если подойти к ним слишком близко. Так, по ее представлениям, должно было бы вонять в тюрьме. И эта вонь действовала на нее подавляюще.

— Что нового? — спросила она.

— Ничего, — ответил он. — У меня для тебя еще один диск. В шкафчике лежит. Классные вещи. Рок и панк-рок: «Клэш», «Дайер Стрэйтс», «Меконз».

— Я слушаю тот диск «Меконз», что ты дал мне месяц тому назад.

— И как?

— Мне все больше нравится, — проговорила она и уставилась на голую стену.

— У тебя все в порядке?

Анне Кэт не хотелось говорить об отце. То есть хотелось, но не с ним. Она попыталась поскорее уйти от этой темы:

— Я сегодня заходила в клинику. Понимаешь, иногда мне кажется, что отцу дороже все эти эмбрионы в пробирках. Дети чужих людей. Я знаю, что небезразлична ему, но с ними он проводит куда больше времени, чем со мной. А ведь это последний год, который я живу дома. Меня это немного расстраивает, вот и все.

Свернутый в рулон мат прогибался под крепкими руками Анны Кэт и казался ей липким и мягким, как губка, но она прекрасно помнила, как однажды ее бросили на спину во время факультативного занятия по карате (она была тогда новичком в этой школе); в тот раз этот самый мат — вот честное слово! — показался ей сделанным из цемента. Когда маты сворачивали, как сейчас, было видно, что пол зала застелен тонким ковриком, шершавым, как наждачная бумага. Анна Кэт сняла правую туфлю и поводила по ковру пальцами в носке. Не то чтобы это было приглашением к действию, но парень тут же скинул левую кроссовку и прищемил согнутой ногой ее голень.

Он нагнулся и поцеловал ее, и она ответила на поцелуй, положила руку ему на плечо и дотронулась до его потного, почти голого затылка — он носил прическу «матросский ежик». Еще мгновение, и его рука оказалась у нее на груди.

— Сэм, — проговорила она, отводя его руку.

— М-м-м? — промычал он и снова прижался губами к ее губам.

— Сэм, — она снова высвободилась, — а давай сходим завтра в кино?

— Чтобы было вроде как свидание? — Это был не вопрос, а скорее уточнение.

— Нет. Просто… просто что-то.

Сэм провел рукой по внутренней стороне ее бедра, подцепил большим пальцем и с щелчком отпустил эластичный край ее трусиков:

— А это разве не что-то?

Она оттолкнула его руку и рассмеялась:

— Ну да, конечно!

— Со свиданиями все так сложно, — сказал Сэм, — а с этим наоборот.

— Что наоборот?

— Не сложно. — Он взглянул на нее, ожидая увидеть улыбку, но Анна Кэт не улыбалась. — Ну послушай, ты идешь с кем-то в кино или хотя бы в «Старбакс», и все сразу начинают болтать всякую ерунду. Ты встречаешься с Дэниэлом…

— Вроде как.

— Ты вроде как встречаешься с Дэниэлом, я с Кристи…

— А еще с Таней. И Сью.

— Ты в курсе?

— А что такое? Немного сложнее, чем ты ожидал?

— У-у, — протянул он и уставился на свои ступни. — Так из-за этого весь сыр-бор? Из-за того, что я гуляю с другими девчонками?

— Нет. — Она помотала головой. Дело было совсем не в этом. Она не хотела признаваться даже себе, но на самом деле она чувствовала себя виноватой. Она понимала, что он ее использует. Да и сама им… пользовалась. Ее, разумеется, никто не принуждал встречаться с Сэмом. Ей просто нравилось с ним. Они занимались тем, что заставляло их ощущать себя взрослыми. Они занимались тем, что ее пугало. И заводило. Вот в чем заключалась проблема. Ей нравилось то ощущение азарта, которое мог дать ей только он. Азарта и опасности. В то же время, когда она задумывалась, а нравится ли ей он сам, то понимала: нет, не нравится. Сэм был довольно умным парнем, но при этом мог быть страшно жесток с врагами — да, пожалуй, и с друзьями. Он мог смеха ради сказать человеку какую-нибудь гадость прямо в лицо (и это шло вразрез с принятой в школе практикой если и говорить о ком-то пакости, то только за его спиной). Он был безразличным, а еще эгоистичным и циничным, и, хотя все эти качества делали его крутым и вроде как даже популярным, это отнюдь не означало, что он всем нравился. Если бы они встречались, ей пришлось бы его выгораживать и оправдывать, а Анна Кэт не представляла, как она будет это делать.