Кевин Гилфойл - Театр теней

Когда Стивен Мэлик получил по электронной почте запрос от Денни Дрейфуса-публициста, холодок пробежал у него по спине. Он помнил этот репортаж. Помнил, как просматривал черновой вариант и удивлялся, как же редактор отдела «Новости города» пропустил статью в таком виде. В ней не было ни строчки о мнении сторонников клонирования. На митинге собралось много народу, значит, не трудно были опросить как протестующих, так и их оппонентов. Мэлику сообщили, что Хармон брал интервью у представителей обеих партий. «Мне-то все равно, — сказал тогда Мэлик, — но статья должна отражать и противоположную точку зрения». В следующей версии появились цитаты из Денни Дрейфуса и Камерона Штрауба.

Дрейфус выказал желание взглянуть на записи Хармона, по которым тот писал свою статью. Мэлик работал в журналистике вот уже двадцать лет, и он прекрасно знал, что будет дальше.

Дрейфус-публицист опубликовал свою статью в «Чикаго Ридер». Помимо странной истории с доработкой репортажа в ней приводились нелицеприятные высказывания неких анонимных представителей журналистского коллектива «Трибьюн», обвинявших Мэлика в том, что он мешал журналистам писать объективно и навязывал для публикации в газете статьи, выражавшие его собственные политические и личные взгляды. Скотта Хармона к тому времени успели уволить за сфабрикованные цитаты, но это привело лишь к тому, что тот обозлился и дал Дрейфусу интервью, в котором «признался»: «На меня оказывали давление. Я иногда переписывал статьи, вставляя целые куски в угоду либеральным взглядам редактора. Если же публикация не касалась позиции консерваторов, у Мэлика ничто не вызывало возражений».

Другие журналисты жаловались на страницах «Ридера» — разумеется, не называя своих имен, — что яростные попытки Мэлика обеспечить «разнообразие» мнений сводились к тому, что он протаскивал в газету репортеров практически без опыта работы и отдавал им ответственные задания. Намекалось на то, что Скотт Хармон, якобы, был как раз из числа его протеже. И это притом, что все прекрасно знали: Скотт Хармон, белый, кинооператор по образованию, сын богатого рекламщика, был навязан Мэлику сверху. К слову сказать, теми журналистами, которых действительно привел в газету сам Мэлик, он очень гордился.

Среди них была, например, Сэлли Барвик. Талантливая. Усердная. Афроамериканка. Писала отлично и почти без клише. Единственное, что ему не очень нравилось, — ее упорное желание заниматься исключительно криминальными новостями. Стивен считал: ни один журналист, тем более такой перспективный, не должен засиживаться на одной теме больше года. Однако Сэлли, бывший частный детектив, убедила его, что именно с полицейскими, на месте преступления или в зале судебных заседаний, она чувствует себя как рыба в воде. Мэлик согласился, потому что как руководитель считал важным поощрять лучших работников.

Он, конечно, слышал о ее увлечении «Теневым миром». Над этим посмеивались на летучках с тех самых пор, как она пришла в газету, и Дрейфус ехидничал по этому поводу в своей статье для «Ридера», правда, не называя имени. Мэлик считал нападки на Сэлли нелепостью. В «Теневой мир» играли десятки миллионов людей, и все равно участие в игре расценивалось как нечто постыдное. «Трибьюн» опубликовала множество статей, посвященных этому явлению. В одной из них, он точно помнил, приводились результаты социологического опроса, в соответствии с которым каждый пятый утверждавший, что не играет, говорил неправду, а больше половины тех, кто признавался, что играет, врали по поводу того, сколько времени проводят в виртуальном мире. До тех пор, пока это увлечение не сказывалось на ее работе (насколько он мог судить, никак не сказывалось), Стивена абсолютно не интересовало, чем она занимается в свободное время. В редакции был один спортивный журналист, так тот змей дома держал — вот это странность так странность, не то что какая-то там компьютерная игра!

— Вы меня вызывали, Стивен? — спросила Барвик, заглядывая к нему в кабинет. Мэлик жестом пригласил ее войти и прикрыть за собой дверь. — Что-то случилось?

— Хотел вас предупредить. Вполне вероятно, что мне недолго уже сидеть в кресле главного редактора этой газеты.

— Вы что, уходить собираетесь?

Мэлик знал, что это изумление притворное: Барвик, конечно, была в курсе настроений журналистов из отдела новостей. Она не могла не слышать разговоры в коридорах, в кафе «Билли Гоут» через дорогу от здания редакции и сплетни коллег из других газет. Но он оценил этот жест.