Виталий Гладкий: По следу змеи

Бикезин коротко рассказал директору серпентария и Ахмедову суть дела, которое его привело сюда. Подробности, связанные с убийством профессора Слипчука и Лубенца, он опустил…

– Думаю, мы в состоянии вам помочь даже в отсутствие Гостева. Здесь работают его ученики – очень способные и опытные специалисты. Так что, если не возражаете, мы проведем экспресс-анализ.

К обеду следующего дня данные экспресс-анализа были в руках Бикезина.

– Скажите, где вы взяли образец для исследования? – встревоженно спросил его директор серпентария.

– Почему это вас так заинтересовало?

– Это контактный яд. Вот состав, тут все расписано: ферменты, альбумины, глобулины, вода, соли… Но главное заключается в следующем: в качестве антикоагулянта применен яд гремучей африканской змеи!

– Что же здесь необычного?

– Видите ли, это особый подвид гремучих змей, водится в определенных районах Южной Африки. И самое главное: яд этих змей в Советском Союзе имеется лишь у нас, притом в мизерных количествах – мы недавно начали его исследовать…

Стоило Романову упомянуть о яде африканской гремучей змеи, которым были отравлены Слипчук и Лубенец и который мог попасть в руки преступника только из этого серпентария, как капитан сразу же насторожился. Тем более что время исчезновения Гостева совпадало со временем совершения преступления. Испросив у Шумко еще одни день для более детального ознакомления с личностью начальника лаборатории, Бикезин принялся исследовать его биографию, образ жизни, привычки, личные контакты, пытаясь найти какую-либо связь с событиями в их городе. И все впустую: судя по полученным данным, Гостев не мог знать Слипчука или Лубенца. Оставалось лишь предполагать, что каким-то образом Гостев передал яд неизвестному преступнику, который и воспользовался им, чтобы убить профессора и директора зоомагазина. Но из каких побуждений и кому? На это ответа капитан Бикезин так и не нашел. И все же перед самым отъездом удалось установить два интересных факта. Оказалось, что Гостев, видимо, наркоман – в его комнате нашли шприц с микроскопическими остатками морфия и несколько пустых ампул. И самое интересное – квитанцию на телефонные переговоры с записанным номером телефона и адресом абонента, который проживал в городе, где работал Бикезин.

Полковник Шумко встретил Бикезина довольно прохладно, что, впрочем, скоро стало понятным.

– Вот что, Алексей, принимай отдел. Клебанову сделали сложную операцию, и дай бог, чтобы он приступил к работе месяца через три…

Внимательно выслушал Бикезина и тут же позвонил в справочное.

– Ковальчук Федор Антонович, – записал фамилию на клочке бумажки. – Ковальчук… Что-то знакомое… Постой, да это же лучший дантист нашего города!

– Интересно… – полковник задумчиво потер ладонью подбородок. – Случайность или?.. Ладно, прежде всего, нужно позвонить в стоматологию и узнать, когда у него прием…

По мере того, как полковник слушал в телефонной трубке чей-то торопливый голосок, его худощавое аскетическое лицо приобретало жесткое и сосредоточенное выражение. Положив трубку на рычаг, некоторое время он молчал, потупившись, затем негромко сказал, не глядя на Бикезина:

– Старею, Алеша, старею… А ведь докладывали. Забыл. Помер Ковальчук намедни. При весьма странных обстоятельствах, вместе с женой – взорвался газ в доме. При весьма странных – теперь это можно сказать с уверенностью. Прохлопали мы тогда, доверились пожарной инспекции, а теперь вон оно как оборачивается. Еще одна загадка в деле Слипчука и Лубенца. Круг замкнулся. Так-то, капитан…

– Неужели Гостев?

– Что-то не верится, уж больно ловко все подстроено – следов нет, концы в воду… Тут чувствуется опытная рука, попомни мое слово, Алексей. Но кто? Зачем и как? Одни вопросы, а ответов – кот наплакал, дырка от бублика. Нужно искать Гостева и детально разобраться в истории со взрывом. Только это и остается. И еще одно, пожалуй, самое главное в теперешней ситуации – Михайлишин. Сейчас он под контролем наших московских товарищей. Должен вернуться домой завтра – время прибытия уточним. И теперь нужно смотреть в оба. Если и эта ниточка оборвется, грош нам с тобой цена, капитан…

Адвокат Михайлишин жил в пятиэтажном доме недалеко от автовокзала. Он был вдов – жена умерла семь лет назад. Дети – сын и две дочери – проживали в других городах.

В квартиру адвоката Бикезин вошел следом за ним. Тот стоял в прихожей и просматривал корреспонденцию, накопившуюся в его отсутствие.