Мария Жукова-Гладкова: Горький шоколад после любви

Вечером зазвонил телефон. Вернее, звонил он много раз, но всех предыдущих абонентов я определяла сразу же, как только их номера объявлял мой АОН. Этот номер я вроде бы слышала впервые.

– Юлечка Владиславовна! – воскликнули на другом конце провода.

Так меня называет только один человек – ученый-физик Яков Соломонович Шейнин. Якову Соломоновичу около шестидесяти, но он полон сил и энергии. Худощав, спортивен, купается в проруби зимой, бегает по утрам круглогодично. Яков Соломонович не женат, он постоянно решает проблемы своей младшей сестры Софочки и ее сына Левочки, поскольку сами они с ними справиться не в состоянии. Большая часть жизненных проблем Софочки связана с мужчинами. Теперь и Левочка вступил в возраст, когда начинаются проблемы с женщинами.

Якова Соломоновича я впервые увидела в ИВС [1]. В тот день мы с оператором Пашкой снимали сюжет в одном из питерских отделений милиции и туда как раз доставили Якова Соломоновича и некоего Карена Мартиросяна.

Яков Соломонович вместе с коллегами праздновал в ресторане защиту докторской одним из коллег. Внезапно в ресторане появился Карен Мартиросян вместе со своими товарищами, внимательным взглядом оглядел зал и остановил его на Якове Соломоновиче. Мартиросян долго приглядывался, потом издал рев, напоминающий рык голодного льва, и кинулся на несчастного физика с воплем (на русском языке):

– Убью азербайджанскую морду!

И вознамерился бить Якову Соломоновичу азербайджанскую морду. Господин Шейнин и все его коллеги в первое мгновение тихо прибалдели – в первую очередь потому, что Якова Соломоновича можно было принять только за Якова Соломоновича. Карен Мартиросян тем временем орал, что Саид, падла, вырезал в Ереване всю его семью и всех его армянских детей, а потом также и неармянских от русской (в Питере), от татарки (в Казани) и от кореянки (в Москве). Карен поклялся страшной клятвой убить кровника, Саида, падлу.

Яков Соломонович не смог стерпеть оскорбления. Ладно бы, Карен хотел просто набить ему морду или, на худой конец, жидовскую морду, но почему этот армянин хочет набить ему азербайджанскую морду? В свое время, еще в школьные годы, Яков Соломонович, после того, как ему в самом деле хорошо набили морду, как еврею, тихоне и отличнику, отправился в подпольную секцию изучать русский рукопашный бой. Изучил под руководством якута и добился неплохих результатов. Вскоре никто ни в его дворе, ни в соседнем морду Яше бить не осмеливался.

И вот немолодой физик, не утративший физической формы, наоборот, регулярно ее поддерживающий, решил при помощи русского рукопашного боя, которому его обучал якут, показать армянину Карену Мартиросяну, чем еврей отличается от азербайджанца. Они сцепились. Кто-то из сотрудников ресторана вызвал милицию, наряд появился, когда процесс «обучения» еще не был закончен, и учителя с учеником (к приезду милиции катавшихся по полу) доставили в отделение, где находились мы с Пашкой.

«Я тебя все равно убью, азербайджанская морда!» – кричал Мартиросян. Яков Соломонович в ответ орал, что ведет свой род от Моисея. Карен вопил, что Саид, падла, его не обманет, и то, что он, падла, бороду и усы сбрил, еще ничего не значит. Карен Саида, падлу, все равно узнал! Яков Соломонович требовал, чтобы милиция дала ему возможность научить этого армянина отличать еврея от азербайджанца. Милиция, разобравшись в деле, показала Карену паспорт Якова Соломоновича, но это не сыграло никакой роли: Карен заорал, что Саид, падла, себе любой паспорт сделает, хоть на фамилию Иванов, хоть бен Ладен.

– Радуйтесь, что вас за араба не приняли, – сказали милиционеры Якову Соломоновичу.

На это Яков Соломонович ответил, что в таком-то случае он не особо удивился бы. Еврея с арабом как раз можно спутать, если на него смотрит русский или армянин. Через некоторое время он, кстати, помог моему знакомому оперу Андрюше определить национальность двух типов, что оказалось затруднительным делом для нашей милиции.

А в тот раз милиция не только не задержала Шейнина ни на какое количество суток, а даже выразила Якову Соломоновичу благодарность за помощь в поимке опасного преступника, объявленного в розыск в семи странах. Яков Соломонович вытер пот со лба и заявил, что его предки (их он перечислил, слава богу, начиная не с Моисея, а только репрессированных в двадцатом веке) сейчас в гробах переворачиваются, узнав, что он оказал содействие органам, да еще и семи стран.