Мария Жукова-Гладкова - Изумрудные глаза Будды

По пути я видела только рекламу. Местные рекламщики «радовали» не меньше питерских. В особенности мне понравился рекламный щит с изображением Че Гевары и надписью «Здесь не Куба – купите шубу».

Пресс-конференция длилась три с лишним часа, и мы все равно не успели ответить на все вопросы. Но мы с Пашкой обещали обязательно рассказать подробности в наших будущих передачах, а я также – и в своих статьях. Мы не исключали и еще одной пресс-конференции перед отлетом в Питер. Когда он состоится, мы не знали.

При выходе из зала меня уже ждали знакомые лица – опер Андрюша, следователь Сан Саныч и еще несколько человек, которых я видела впервые. С Андрюшей и Сан Санычем мы долго лобызались, другие товарищи жали нам с Пашкой руки и поздравляли с возвращением в цивилизованный мир. Как выяснилось, господа прибыли из Питера на зафрахтованном Иваном Захаровичем самолете и всю дорогу смотрели отснятый нами с Пашкой материал. От нашего холдинга прилетел Димон Петроградский делать репортажи о спасенном Артуре Небосклонове, и он захватил в самолет копию того, что люди Вадима с утра переслали в Питер, правда, в «сыром» виде, но это никого не смущало. В самолете организовали просмотр. Местным сотрудникам органов тоже были любезно предоставлены копии отснятого нами материала (опять же в «сыром» виде). Я не исключала, что люди Вадима, работая всю ночь, что-то стерли (в версии для органов), но думаю, что основная часть осталась нетронутой. Поэтому все собравшиеся имели представление о случившемся.

Из центра, где проходила встреча с журналистами, мы поехали в местную прокуратуру, где мне пришлось провести еще одну «пресс-конференцию». Пашка по большей части молчал, заявляя, что в тайге в основном пил, поскольку запасы спиртного оказались внушительные. Жаль только, пива не было. Нам с Пашкой объявили, чтобы завтра с утра готовились к полету на объект. Следовало забрать оттуда мертвых. Мы выразили готовность, только попросили объяснить выделенному нам водителю, куда нас следует привезти, а то мы воздушных маршрутов не знаем.

Фээсбэшника в основном интересовал самолет и его взрыв. Тут мы помочь ничем не могли и посоветовали обращаться к пилоту, единственному выжившему из экипажа. И ведь должен же где-то среди обломков валяться черный ящик? Мы заявили, что сами не копались, только поверхностно их осмотрели, и вообще не представляем, как этот ящик выглядит. Фээсбэшник сказал, что желает с нами еще побеседовать через день-два, мы не возражали.

Но тут наше дружеское общение было прервано двумя типами в форме сотрудников МВД.

– В чем дело, Вася? – спросил одного из них местный следователь.

– На гражданку Смирнову Юлию Владиславовну подано заявление в связи с нанесением тяжких телесных повреждений.

– Артур – сука! – хором сказали я, Пашка, Андрей и Сан Саныч.

Местные товарищи, за исключением вновь прибывших, прыснули. Андрей посоветовал Пашке предъявить господам кое-что из отснятого материала, касающегося супермегазвезды лично.

– Гражданка Смирнова, где вы сегодня находились между двенадцатью и тринадцатью часами? – строго спросил Вася.

Я сказала. Типы в форме переглянулись. Я сообщила, сколько свидетелей могут подтвердить мое местонахождение, не говоря уже про Пашкины съемки. Ведь на пленке указывается дата и время.

– А дом Вадима Дмитриевича Высоцкого вы во сколько покинули? – спросил Вася уже менее грозным тоном.

Я сказала и также сообщила, когда вернулась.

– А в чем, собственно, дело? – спросила я с самым невинным видом. – Супермегазвезда опять выеживается? Чем он недоволен на этот раз? Поклонниц мало или, наоборот, слишком много? Они повредили его ценный организм, а он на меня хочет свалить?

– Она не супермегазвезда, – сказал Вася.

– Вообще-то это «он», – заметил Пашка задумчиво. – Хотя, конечно, на зоне его бы называли женским именем…

– Заявление о нанесении тяжких телесных повреждений поступило от королевы красоты, – вставил второй милиционер.

– От кого?! – воскликнул опер Андрюша, мой давнишний приятель.

– От Краснокамской Анжелики Петровны.

– Это кто такая? – спросила я, и все прибывшие из Питера вопросительно посмотрели на местных.

– Наша местная королева красоты, – вздохнул прокурор, участвовавший в наших посиделках. – А вообще-то – бл… редкостная. Простите, Юля.

– Она сказала, что в виде самообороны сломала вам руку и разбила лицо, – вставил Вася.

– Вы видите, чтобы у меня было разбито лицо или сломана рука?