Мария Жукова-Гладкова - Изумрудные глаза Будды

– Необязательно, – невозмутимо заметила Татьяна. – Ради мужика можно и самой сделать то, что никогда не делала раньше. В особенности ради такого, как ты, Вадим.

Я не думала, что Высоцкий способен краснеть. Но он покраснел! Татьяна же с невозмутимым видом принялась рассказывать.

– Она меня разбудила, иначе, конечно, я бы не допустила таких повреждений собственного организма. – Татьяна показала на место, где был вырван клок волос. – Если бы я уже бодрствовала… – Соседка плотоядно улыбнулась. – В общем, мы подрались, и я ей указала ее место.

– Почему никто не пытался оттащить Анжелику? – спросил Вадим.

– Э-э-э… – промычала домработница и посмотрела на Татьяну.

– Я велела не подходить, – заявила моя подруга. – Нужно же было девушку поучить уму-разуму. Ох, и крутая же у тебя лестница, Вадик! Я очень жалела только об одном: Пашки не было рядом с камерой. Я бы хотела иметь на память запись о своем боевом прошлом.

Чтобы сменить тему, я напомнила о своем желании переслать все наши с Пашкой записи в Питер и о Пашкином желании иметь личную камеру. Вадим окликнул кого-то из соратников, и тот сообщил, что снятое в губернаторском домике уже переправлено, а нас через два часа ждут в каком-то центре, название которого мне ничего не говорило. Оттуда перешлют сегодняшнюю съемку. Там также будет организована пресс-конференция для меня и оператора. Журналисты разнообразных изданий жаждут встречи с коллегами, некрологи о которых печатали, а телевизионщики хотят нас живыми заснять для народа.

Закончив трапезу, мы с Татьяной пошли наверх, в отведенную ей комнату. Пашка решил поспать.

– Ну? – спросила я у подруги.

– Светлана Николаевна – нормальная баба, – сказала Таня и пояснила: – Это домработница. Анжелика – сука редкостная. Какое-то время она тут жила, потом Вадим ее выгнал. Так что насчет этого можешь быть спокойна.

– Но иногда все-таки приглашал?

– Приглашал, – согласилась Татьяна. – И она сама себя приглашала и каждый раз забывала свои вещи, чтобы за ними потом вернуться. Видимо, таким образом она хотела приворожить Вадика, а он никак не привораживался.

– Приворожить? – поразилась я.

– Так домработница сказала. И еще она сказала, что местные ворожеи на Анжелике здорово обогатились. А судя по тому, что она сегодня тут орала, ей в конце концов заявили, что у тебя более сильная магия и ее не перебить. Тебя какой-то питерский экстрасенс – она даже называла кто, только я забыла – закрыл специальным экраном, чтобы никакие отрицательные воздействия не распространялись. Ведь ты же у нас постоянно на людях, вот чтоб не сглазили, тебя и защитили.

– Хорошо бы… – мечтательно вздохнула я.

– А то, что ты после падения самолета выжила, как раз и доказывает существование магического экрана. Вот Анжелика и решила лично попробовать его пробить.

По словам домработницы, Татьяна оказалась в спальне, в которой какое-то время в прошлом проживала Анжелика.

– А она не с Вадиком в одной комнате спала? – радостно воскликнула я.

– С Вадиком в его комнате ни одна баба никогда не жила, насколько известно Светлане Николаевне, а она у него уже более десяти лет трудится, из дома в дом переезжает. Вадик у нас шибко независимый и любит спать один. Бабы у него только для удовлетворения естественных потребностей организма. Он считает, что привязанность к женщине – это слабость.

– Что-то я не помню, чтобы он у меня дома долго спал один, хотя ему и было предоставлено отдельное место, – хмыкнула я, потом лукаво посмотрела на Татьяну. – Может, мне к нему сейчас наведаться? Говорят, женщина после секса лучше выглядит? А у меня пресс-конференция с коллегами…

Татьяна поинтересовалась, что было ночью. Я пояснила.

– Бедный Вадик! – хмыкнула подруга. – Такой облом!

– А где тут располагаются царские покои? Ты выяснила?

– Я тут все выяснила, – ответила Татьяна и дала мне четкие указания.

На всякий случай я постучалась и услышала в ответ какое-то бурчание. После этого толкнула дверь и вошла. Вадик стоял у окна и разговаривал по телефону, мне кивнул на кресло перед небольшим столиком, на котором стояла открытая бутылка коньяка и один бокал. В виде закуски предлагались орешки и лимон. Я взяла кусочек лимона без коньяка.

Вадим явно был недоволен теми, с кем разговаривал. Они плохо выполнили какую-то работу, и следующую им предстояло выполнить бесплатно. Он кричал, что нужно было все проверить и «у них» для этого имелось достаточно времени. Они что, нажрались, как обычно?