Мария Жукова-Гладкова - Виллы, яхты, колье и любовь

Затем мы с Пашкой продолжили осмотр яхты и наконец услышали, как открывается какая-то дверь без опознавательных знаков. Оттуда появился моряк, жестами стал показывать нам, чтобы мы туда не ходили, и повторять, что нельзя, не стоит, в общем, ни в коем случае не следует совать нос.

Но он же не знал, что русскому человеку всегда хочется забраться туда, куда вход воспрещен, а уж такой любопытной журналистке, как я… Если меня куда-то упорно не пускают, я туда обязательно пролезу.

– Там мертвец! – наконец вспомнил нужные английские слова моряк.

– Ну и что? – спросила я. Можно подумать, я трупов за годы своей работы не насмотрелась.

Моряк, видимо, смирился с неизбежным и маячил за Пашкиным плечом.

Я первой толкнула дверь. Запах, конечно… Закрытое помещение, да еще жара. Моряк оставил рядом с частично разложившимся трупом содержание желудка и теперь внимательно наблюдал за нами с Пашкой. Но я невозмутимо поясняла в камеру, где мы находимся, Пашка точно так же невозмутимо снимал.

Я не помнила, в какой одежде Михаил Петрович Вяземский появлялся у олигарха Владимира Павловича, откуда забирал Норку и папу-дядю. Я также не помнила, в какой одежде был второй моряк. Поэтому это мог быть любой из них, но точно не папа-дядя. Хотя мог быть и кто-то третий. Я же не знаю, сколько человек тогда находились на яхте.

Судя по виду, несчастному сломали шею. Голова была странно вывернута.

Но что здесь столько времени делал моряк? Все-таки пытался разобраться с управлением яхтой? Или он появлялся не только здесь, а пробежался и по другим помещениям, пока мы занимались девчонкой?

– Связь? – спросила я у него.

– Не работает, – ответил он.

Мы вышли в коридор, я плотно закрыла дверь за собой. На этот раз первым шел моряк, потом мы с Пашкой. Внезапно оператор дернул меня за руку и показал глазами на задний карман брюк моряка. Оттуда торчал уголок какой-то купюры, по-моему, зелененькой в сто евро. Значит, вот он чем тут занимался…

Я подумала, что для девчонки следует подобрать какую-то одежду. Видимо, ее собственная валялась в виде обрывков на полу в каюте. Но надеть ничего из тех вещей было невозможно. К сожалению, я нашла только одну большую мужскую рубашку.

– Давай простыней возьмем, – сказал Пашка. – И плечи прикрывать, и вообще…

Я подумала, что стоит взять и одеяла. Пусть мы доберемся до какого-то острова, но рассчитывать на цивилизованные условия не приходилось. К сбору простыней и одеял я подключила моряка, и он мою идею явно одобрил. Я сама с рубашкой и одной простыней направилась в каюту к Татьяне и девчонке.

Последняя пребывала в гораздо лучшем состоянии.

– Пора перебираться в шлюпку, – сказала я. – Хотелось бы до темноты доплыть хоть до какой-то земли.

Татьяна кивнула, и мы на пару одели девчонку в мужскую рубашку, потом сделали некое подобие юбки из простыни.

– Босоножки, – тихо произнесла она и показала в угол комнаты.

Обувь не пострадала, правда, девятисантиметровый каблук не очень подходил для путешествия, но лучше что-то, чем ничего.

Самым сложным было спустить девчонку в шлюпку. Мы-то могли съехать по канату, но она не могла удержаться из-за все еще плохого состояния рук. Моряк понял нашу дилемму и вскоре притащил откуда-то с яхты толстый канат, которым мы девчонку обвязали и спустили в шлюпку. Наши уже расстелили на дне одеяло.

Потом спустились мы с Татьяной, Пашка с камерой в сумке на шее, последним борт яхты покинул моряк.

– Так, а где Валя с Важей Георгиевичем? – воскликнула я. Также отсутствовал продюсер.

– Плавают, – ответил Артур Небосклонов. – Освежаются.

Однако они вскоре вернулись в шлюпку, очень довольные собой. Я бы тоже искупалась, но было некогда.

Моряки опять сели на весла и тронулись в путь. Хотелось бы верить, что они точно знают, куда нужно плыть.

Все решили перекусить, потом напились, поскольку у нас теперь было много пресной воды.

Пашка заснял, как мы удаляемся от яхты, я опять говорила в камеру. В эти минуты все молчали, не мешая нам работать.

– А вы Юлия Смирнова из «Криминальной хроники»? – вдруг спросила девчонка уже нормальным голосом.

Я кивнула.

– Я вас всегда терпеть не могла, – заявила девчонка.

– Меня многие терпеть не могут, – невозмутимо ответила я.

– Ты думай, что говоришь! – рявкнул продюсер. – Тебя только что от верной смерти спасли…

– Я тоже раньше Юлию Владиславовну терпеть не мог, – признался Артур Небосклонов, прикрывая плечи частью моей юбки. – Но потом понял: она и по морде даст, и вытащит, когда тонуть буду. И вытащила. Юля, я обязательно напишу серенаду…