Мария Жукова-Гладкова - Марш Мендельсона на бис

– Ты что, не могла вызвать такси прямо к парадному?! – рявкнула я на нее.

– Такси дороже, – невозмутимо заметила подружка. – Они и за посадку берут. А с калымщиком всегда договориться можно. В особенности если поплачешься ему в жилетку. Мне вчерашний даже телефончик оставил. – Ленка хихикнула, но ее выражение лица тут же изменилось. – Но деньги все равно взял, сволочь!

Я спросила, не заметила ли подруга еще кого-то с другой стороны дома. Если за окнами Игоря следили, то должны были это делать с обеих сторон дома, поскольку его окна выходят и во двор, и на проезжую часть.

Ленка призадумалась, потом сказала, что как только она махнула рукой, с места сдвинулась какая-то темная иномарка, стоявшая у края тротуара, и притормозила перед Ленкой, но она туда не села, потому что там оказалось двое парней, не внушающих ей доверия.

– Тебя о чем-то спросили?

– Ну поприкалывались… Что-то вроде: милый выгнал, а не составишь ли нам компанию, красавица? Или там: с милым что-то не поделила, поехали с нами кататься? Я, ни слова не говоря, бросилась вперед, вылетела на шоссе, чуть ли не под колеса «жигуленку», ну, и мужик отвез меня домой.

– А те, в иномарке?

– А что те? Так и остались на месте.

Я поинтересовалась, не запомнила ли Ленка номер машины или хотя бы модель иномарки? Но она на это даже не обратила внимания, сказала только, что темная, но не «Мерседес», потому что значка впереди она не заметила.

– А зачем тебе? – удивилась подруга и тут же в ужасе спросила: – Игоря что, ограбили? И на меня свалят?! Катя, я, честно, только…

Я не видела смысла томить Ленку незнанием, да и чего скрывать? Не Ленка же убивала Анзора. Я и сообщила ей, что в квартире Казанского нашли труп Абрашидзе. Ленка тихо взвыла.

– Ко мне придут из милиции? – рыдая, в очередной раз спросила она.

– Боюсь, что да. Говори все, что рассказала мне. Про иномарку, тлеющие сигареты. И рыдай побольше, – дала я ей указания.

– Это я всегда пожалуйста, – улыбнулась Ленка сквозь слезы, а я стала собираться домой.

Но Ленка еще не закончила со своими просьбами и крикнула мне в спину. Я остановилась и посмотрела на нее.

– Ты, Катя, только, пожалуйста, не говори никому про деньги, ладно? Казанский не обеднеет, ментам тоже ни к чему, найдут и без меня на ком поживиться, а я… Мне очень кстати. Я уже все распланировала, как потрачу.

Я закатила глаза, но тем не менее обещала не выдавать подружку.

Санкт-Петербург. 18 апреля, воскресенье

Суббота прошла суматошно, я отвечала на вопросы Ильи Михайловича Глазкова, Вовы Иванова, капитана Туляка. Вся эта компания ездила к Ленке, изображавшей из себя умирающую. После их отъезда Ленка в истерике звонила мне и обвиняла во всех смертных грехах, будто это я хотела приворожить Казанского «паленой» водкой, натравила на лучшую подругу ментов и фээсбэшников, а также пыталась еще и свалить на нее убийство Анзора Абрашидзе. Но трубку у меня вырвала Тамарка и высказала Ленке все, что о ней думает, а также и об Игорюне, и о том, стоит ли его привораживать. Больше Ленка до моего отъезда в Австрию не прорезалась, а Тамарка обещала мне, что она ей сделает промывание мозгов, если та позвонит или заявится лично в мое отсутствие. Очень Ленке будет кстати после промывания желудка. И Тамарка, как считала она сама, еще должна Ленке пять царапин на физиономии. Прощать свой испорченный на время фейс Тамарка не собиралась, хотя Андрей Савушкин в ближайшее время и не должен был приезжать в Россию.

Прорезались и мои бывшие грузинские родственники, правда, на этот раз меня ни в чем не обвиняли, только пригласили на похороны. Я ответила, что постараюсь быть, если успею вернуться из командировки. Откровенно говоря, надеялась, что не успею. Но, с другой стороны, кто знает, сколько времени труп Анзора будут держать в ментовке? Вроде как вскрытие уже произвели, но мало ли что еще им потребуется… Анзора планировали хоронить в Питере, в отличие от Ромаза Георгиевича, тело которого уже отправили спецрейсом в Тбилиси.

Я вспомнила Марину Варфоломееву и Ольгу Дмитриевну. Их похоронами кто-нибудь занимался? Должны были бы уже предать тела земле. Я так закрутилась, что участия в организации этих мероприятий не приняла. И меня на них никто не пригласил. Да кто знал-то? Я только очень надеялась, что все уже сделано. Хотя бы Маринкиной матерью и родственниками Ольги Дмитриевны. Я дала себе слово, что по возвращении из Австрии обязательно выясню этот вопрос. И, возможно, съезжу на кладбище.