Мария Жукова-Гладкова - Жизнь после брака

– Да. Он хотел подставить Федора. Но и это не главное. Алексей стал шантажировать Нору.

– Она объяснила ему, зачем убила Родионова и шофера? – спросила я.

– Так значит, она – мать Андрюши?! Украденного мальчика?! – воскликнул следователь.

– Насчет того, чья она мать, сказать не могу, – заявил хозяин дома, – но когда мой родственник припер ее к стенке, она сказала, что таким образом решила круто подставить Ледовских – и им в самом деле заинтересовались органы – и использовать ваше наследство, – хозяин дома посмотрел на меня.

Алексей делился всем с сестрой – единственным человеком, которому доверял. Главное – Нора не юлила, когда он заявил, что видел, как она убивала! Он ожидал, что она будет упираться, собирался пригрозить будто бы существующей съемкой на мобильный телефон, да и сообщением в органы о том, как они хотели подставить Ледовских. Можно было придумать и отшлифовать версию для органов. В изначальном-то плане ни о каком убийстве речи не шло! Хотя, не исключено, Нора думала о нем с самого начала. Алексей же с Оксаной никого убивать не собирались. А тут Нора изменила план…

Но она заявила, что ей, во-первых, надоела тягомотина, во-вторых, срочно нужны деньги на центр и откупы – вроде как семья ее погибшего мужа Ашота создает проблемы. Нужно откупаться от всяких инстанций.

– И она рассчитывала на мои деньги?! – воскликнула я. – Я сама не знала условия завещания Родионова. И ведь должно пройти полгода…

– Она так сказала Алексею. Он поверил.

– Но он все равно захотел что-то получить с Норы за молчание? – усмехнулся следователь. – Сразу? И оказался в бассейне с пираньями. Она, как владелица центра, вполне могла их пронести и выпустить. И искать козла отпущения.

– У нее в кабинете есть телевизор, на который можно вывести изображение любой видеокамеры в центре, – сообщила я. – Она могла наблюдать за входом. Пришел Федя Ледовских, она каким-то образом срочно вызвала Алексея – и он оказался в бассейне после удара по голове.

– Но мы ничего не сможем доказать, – вздохнул следователь.

– А если она все-таки – мать Андрюши? – не унималась я. – Подождите, она же когда-то говорила мне, что потеряла ребенка… Вроде как раз десять лет назад! Она могла все это затеять ради его возвращения! Стриптизер бы не поверил, что она убивала шофера, «отца» ее ребенка, а не Родионова. Ей нужно было сказать ему, что она убила именно Родионова, а шофера заодно! Но на самом деле все было не так! Ведь ее общий с Ашотом сым погиб вместе с отцом. И она решила вернуть первого ребенка. Для этого решила избавиться от всех, кто мог на него претендовать.

– И «мать» Андрюши умерла после процедур в вашем центре… – задумчиво произнес следователь.

– И Нора внешне подойдет под ниндзя, которого описывал Игорь! Она невысокая, стройная, спортивная! Она могла закрыть его в парной, могла пытаться утопить в бассейне. Наверное, могла спуститься с крыши и забраться в его квартиру…

Хозяин дома заявил, что, по его мнению, дело все-таки в деньгах, а не в ребенке. Неужели в женщине, которая продала своего ребенка – если это все-таки было так, – через столько лет вдруг проснулись материнские чувства?

– Она потеряла второго ребенка, – напомнила я. – Возможно, она больше не может иметь детей. А этот ребенок, по ее мнению, был в пределах досягаемости. Я готова поверить в то, что женщина убивала ради своего ребенка…

– Ради своего ребенка?! – воскликнул хозяин дома. – Это не ради своего ребенка. Если мать убивает, чтобы спасти дитя, я готов ее поддержать. Но тут-то…

– Получается, что Нора убила столько людей, чтобы никто на ребенка не претендовал, – закончил фразу следователь. – «Мать» и «отца», изначально взявших ее ребенка, брата «матери» и его жену, покушалась на отчима, которого ребенок любит, как отца, и с которым живет… Еще, кстати, нужно подумать, как именно она убила «мать». Ведь той же, насколько я помню, стало плохо после посещений вашего центра. Но я займусь этим попозже.

– Дело однозначно в деньгах, – опять заявил хозяин дома.

Я же думала, где Нора собиралась жить с Андрюшей. Ведь ему нужно ходить в школу, общаться с другими детьми. Его нельзя запереть в доме и не выпускать, пользуясь им единолично! Это же человек! Это личность!

– Вы сможете выяснить, не улетал ли с ней в Лондон какой-то мальчик? – повернулась я к следователю.

– Займусь этим прямо с утра. Но я начинаю задумываться, не действовала ли эта Нора по чьему-то заказу? Настоящей матери ребенка?