Мария Жукова-Гладкова: Ночь подарков и желаний

Но к вечеру судьба преподнесла мне еще один «подарочек». Умер наш главный технолог, Артемий Вячеславович Ильинский, о чем мне сообщил Костик.

Вскоре после появления Костика позвонил следователь. Во-первых, со мной хотели поговорить. Ведь я больше других общалась с покойным в последнее время. А во-вторых, меня попросили посмотреть, не пропало ли что в его квартире.

Этого я, конечно, сказать не могла, но наведенный мной порядок в общем и целом нарушен не был.

– Вы подозреваете насильственную смерть? – спросила я у следователя.

– Я не исключаю и смерть от естественных причин, и насильственную. Судя по тому, что я сегодня услышал от ваших коллег, Ильинский совсем не собирался кончать жизнь самоубийством.

Я кивнула. Я тоже его вчера видела на работе, кормила обедом и никак не могла подумать, что он ночью сведет счеты с жизнью.

Но сегодня утром он не вышел на работу и не позвонил. Наши забеспокоились – ведь он совсем недавно из больницы, стали названивать по всем телефонам. Телефоны не отвечали – ни домашний, ни мобильный. Тогда шофер, возивший меня в больницу и в квартиру Ильинского за вещами, и Петр Петрович помчались к главному технологу домой. Дверь оказалась не заперта, как и в прошлый раз, когда все в квартире перевернули вверх дном…

– А как он умер?.. – спросила я.

– Он лежал на диване, – следователь кивнул на разобранную постель. – В пижаме. Смерть наступила где-то между двенадцатью и двумя часами ночи. Точнее можно будет сказать после вскрытия. И тогда и причину смерти точно определят. Пока врачи считают, что остановилось сердце. Но остановка сердца могла произойти по разным причинам…

– Но если бы это было самоубийство, он, наверное, оставил бы рядом с кроватью упаковку от препарата, который принял, и записку, не правда ли? – спросила я.

Следователь пояснил, что препарат мог быть и без упаковки, и еще сказал, что на теле Артемия Вячеславовича было много следов от уколов. Все руки синие от капельниц, ведь он только что из больницы. Конечно, судмедэксперт попытается определить место последнего укола – если он был. Правда, следует скорее рассчитывать на остатки препарата в крови…

Происходящее в последнее время на нашем предприятии и вокруг него невольно заставляло задуматься, что со смертью главного технолога не все чисто. Тем более его недавно сильно избили… И в квартиру забрались. Во всем нужно было разобраться.

«Но многое станет ясно после результатов экспертизы», – подумала я.

Однако все стало понятно намного раньше.

Когда я, мертвая от усталости, приехала домой, меня ждал большой конверт, доставленный курьером. За конверт расписался Костик.

– От кого это? – поразилась я.

Костик ткнул пальцем в фамилию отправителя.

Конверт был от… Артемия Вячеславовича Ильинского.

– Я весь извелся, тебя дожидаясь, – признался Костик.

Мы отправились на кухню, я вскрыла конверт и увидела копию завещания. Артемий Вячеславович оставлял мне свою квартиру. В конверте также лежало письмо, в котором он объяснял причины своего ухода из жизни, говорил, к какому нотариусу мне идти, и сообщал, кому еще отправил копии объяснений своего поступка… Они были отосланы и в прокуратуру, которая интересовалась нашим предприятием, и в ФСБ. Главный технолог также отправил письма в редакции нескольких питерских газет, на одну радиостанцию и на два телеканала. Может, хоть кто-то отреагирует так, как ему хотелось.

В письме Артемий Вячеславович сообщал, что долго работал над дешевым обезболивающим, о чем его просил наш генеральный директор Роман Евгеньевич Истомин. Его работа дала поразительные результаты. Препарат он получил, а также выяснил, что при его производстве нужно очень строго соблюдать технологию, иначе может получиться совсем не то, что требуется. Может получиться обездвиживающий препарат, действие которого подобно действию ливакрона, а может получиться и наркотическое вещество.

Главный технолог объяснил все генеральному директору и вскоре понял, что выпустил джинна из бутылки…

Артемию Вячеславовичу стало ясно, что Истомин не откажется от побочных производств, – по крайней мере, у него сложилось такое впечатление.

И Ильинский решил уничтожить свое детище. А для этого в первую очередь нужно было… убить генерального директора.

Но чтобы нанять киллера, требовались деньги, а у Ильинского их не было.

Подумав, он вышел на одного парня, который мог устранить Истомина. Парень согласился взять оплату не деньгами, а партией нового наркотика. Ильинский собственноручно его изготовил.