Мария Жукова-Гладкова - Сильные страсти под жарким солнцем

– И все слушали? – я кивнула в сторону коридора.

– Ну… – замялся Ванька.

– А что было слышно? – поинтересовалась я.

– Слов не разобрать. Только что вы орали. В основном полковник. И ведь под дверью-то никто не стоял. Но я точно знаю, что всем было интересно.

«Ну и мужики. Хуже баб», – подумала я, подводя глаза.

– А дальше?

– Дальше… Дядя Коля сказал: «Молодец твоя мама». И что полковнику это полезно. Пистолет мне, правда, пока не отдал. Сказал, что должен поговорить с тобой.

– О чем?

– О пистолете. Мам, ты ему скажи, что разрешаешь, ладно?

«Еще чего не хватало», – подумала я, но, слава богу, у Воронцова хватило ума не отдавать Ваньке оружие.

– Мам, – в задумчивости продолжал сын, – а как тебе дядя Коля? – и посмотрел на меня.

– Я, малыш, жду, когда у Сергея Борисовича разрешатся его проблемы и он вернется к нам, – сказала я. – И ты об этом знаешь. Я буду ждать дядю Сережу.

Ванька кивнул с серьезным видом, а я подумала, что если бы не было Сергея Борисовича, то, возможно, я и посмотрела бы повнимательнее на Воронцова, но пока я не считаю себя свободной. Я не хочу себя ею считать.

Сын встал, собираясь покинуть каюту и оставить меня одну, чтобы я могла переодеться, но, уже взявшись за ручку двери, глянул назад на меня и детским голосочком робко спросил:

– Мама, а где мой папа? Мы когда-нибудь сможем его найти?

Сердце мое обливалось кровью. Может, не стоило сейчас отбривать Сергея Глебовича? Стоило впиться в него ноготками и зубками, как, например, впивалась Зойка в Буйновского? Ради Ваньки. Но моя треклятая гордость не позволяла мне кинуться на шею к Сергею Глебовичу. Не могла я сказать «да», как только мужик продемонстрировал свое желание. Не могла переступить через себя. И ведь я решила для себя, что он недостоин быть Ванькиным отцом, тем более он никогда не хотел иметь детей…

Я пожала плечами и ответила сыну:

– Может, мы когда-нибудь его найдем.

Ванька вышел, прикрыв за собой дверь, а я разревелась, как полная идиотка, – и жалея, и ругая себя.

Глаза пришлось красить заново.

Буйновский и Сеня Крот позавтракали со мной во второй раз. Правда, назвать этот прием пищи затраком было проблематично, по времени скорее уже обедом. Сергея Глебовича поблизости не наблюдалось. Из окон салона я видела, как по палубе прогуливаются его молодцы, неся вахту. Когда я шла в салон, все, кто попадался мне на пути, исключительно вежливо уступали мне дорогу и здоровались по имени-отчеству. А как бы они себя вели, если бы я дала их полковнику? Об этом думать не хотелось.

Арсений Михайлович чувствовал себя почетным гостем и уж никак не пленником – по крайней мере отношение к нему было именно таким. Только сквозь загар проглядывала бледность, и он иногда кривился, если неловко поворачивался – рана явно давала о себе знать.

– Ну, договорились о чем-нибудь с Андреем Николаевичем? – поинтересовалась я, переводя взгляд с шефа на Арсения Михайловича.

– Думает братец, – усмехнулся Сеня. – Пусть думает.

– Считаете, что может вас и не обменять? – глянула я на Арсения Михайловича.

– Обменять-то обменяет, – ни секунды не сомневаясь, ответил он, – вот только на каких условиях.

Я вопросительно приподняла одну бровь.

– Он не хочет менять одного Арсения Михайловича на всех девочек, – пояснил Буйновский.

– А что, есть другие варианты? – спросила я.

– Вот Андрей Николаевич как раз и думает.

Когда мы уже пили кофе, раздался весьма специфический звонок аппарата Буйновского. Он незамедлительно ответил, крикнув в окно одному из парней, чтобы звали Сергея Глебовича, и перевел аппарат на громкую связь.

Полковник влетел в салон, не глядя в мою сторону, и плюхнулся за наш стол, посередине которого Олег Алексеевич поставил аппарат.

Это оказался долгожданный Андрей Николаевич. Вариант он предложил следующий: обмен только по принципу – одну вашу за одного моего. У Буйновского как раз находятся трое его людей – Сеня и Гриша с Костей. У Андрея Николаевича три женщины Олега Алексеевича.

– Минуточку, – сказал Олег Алексеевич, нажимая на «S» – клавишу, отключающую звук для звонящего, чтобы мы могли быстро обсудить ситуацию.

– Можете предложить Сеню и труп Кости, – сказал полковник. – Только слово «труп» не произносите. Спросите, в любом ли состоянии он возьмет своих людей. Только не уточняйте.

– Но девчонок же трое! – взревел Буйновский.

– Гришу я не отдам, – грохнул кулаком по столу полковник. – Что хотите делайте. – Он помолчал несколько секунд и добавил: – Или не дождетесь от меня никакой помощи.