Мария Жукова-Гладкова - Сильные страсти под жарким солнцем

– Что случилось? – крикнула я с порога, увидев шефа в таком состоянии.

– Ира! Ирку, мою Ирку, взяли в заложницы!

Далее последовало описание того, как Буйновский будет лично проводить кастрацию охранников, приставленных к любимой дочери, и что он сделает с Андреем Николаевичем, когда до него доберется. Эта операция тоже оказалась делом рук нашего общего знакомого. Не затопило его, значит.

– И что он хочет теперь? – поинтересовалась я, опускаясь на предложенное место.

– Миллион долларов, – простонал Олег Алексеевич.

Но Буйновский уже предпринял кое-какие меры. Получив сообщение, он мгновенно вызвонил к себе нашего начальника службы безопасности и Сергея Глебовича, которые тут же сели за разработку плана операции по вызволению моей тезки.

Полковник тем временем глянул на меня хитрым глазом, подмигнул и спросил:

– Полетите с нами, Ирина Александровна? Я думаю, Олег Алексеевич вас отпустит? Мы рассчитываем на вашу помощь.

– Да, Ира, что ты об этом думаешь? – обратился ко мне Буйновский.

Я посмотрела прямо в глаза шефу и сказала:

– Я думаю, что надо заплатить. Причем немедленно.

Олег Алексеевич открыл рот, потом закрыл.

– Но… – выдавил из себя Сергей Глебович.

– Я согласен с Ирой, – внезапно поддержал меня наш начальник службы безопасности. – Я выслушал отчеты почти всех, кто был на месте во время вызволения остальных ваших дочерей, Олег Алексеевич. Вы ничего не добьетесь в той республике. Как бы ни было это грустно признавать. А любая задержка пойдет только во вред Ирине Олеговне. И если вам дорога ваша дочь, то… Свяжитесь с Андреем Николаевичем, обговорите условия обмена денег на дочь. Мы обеспечим безопасность.

Сергей Глебович попытался что-то возразить, представить какие-то аргументы, но Буйновский попросил его замолчать и погрузился в раздумья. Полковник тем временем метал в меня взгляды-молнии. Я сидела с абсолютно бесстрастным видом, понимая, что решать-то все равно Буйновскому.

– Хорошо, – наконец сказал шеф. – Ирка для меня дороже. – И посмотрел на меня. – Набери номер Андрея Николаевича. У тебя лучше получается с ним разговаривать.

Сергей Глебович все-таки зашел ко мне в кабинет. И я уделила ему обещанные пять минут. Он орал, что я ничего не понимаю, что я мешаю ему работать, что мне наплевать на интересы государственной важности.

– Ты знаешь, чего мне хочется сейчас больше всего? – устало спросила я его. – Стукнуть тебя головой об стену, чтобы ты понял, что люди – важнее всего. Один конкретный человек важнее, чем ваша очередная операция и чьи-то звездочки. До Буйновского это наконец дошло. Слава богу. Он, конечно, не в том положении, что ты, он преследует другие интересы, но тем не менее. Тебе плевать на Ирку. А мне нет. Ты по-своему тоже прав. У тебя операция. Результаты которой когда-то, может быть, спасут какие-то жизни. А я не ставлю перед собой глобальных целей спасения человечества. Для меня это все расплывчато и неопределенно. А Ирку я знаю много лет. Ты ведь уже добился многого в этом деле, не так ли? Теперь хочешь уничтожить Андрея Николаевича? Попробуй, может, получится. Но я не буду тебе в этом помогать. Я не намерена больше рисковать собой. У меня дети, если ты помнишь. Дети и мама, которым больше не на кого рассчитывать. И своя жизнь мне еще не надоела. Я не собираюсь класть ее на алтарь борьбы с международным наркобизнесом. Откровенно говоря, я считаю, что эта борьба все равно завершится победой наркобаронов. В особенности в таких государствах, как тебе известная островная республика. Да и в нашем тоже. А я хочу спокойно жить, работать, растить детей. Поезжай куда хочешь, делай что хочешь. Но на меня не рассчитывай. Могу обещать только одно: я не стану закладывать тебя Буйновскому. И не стану работать с тобой против него. Мне это не позволяет совесть. А теперь проваливай. Я очень надеюсь, что ты все-таки поможешь вернуть Ирку домой.

Сергей Глебович встал, долго смотрел на меня без тени улыбки, развернулся и пошел к двери. Правда, около нее остановился и повернулся.

– Ни о чем не беспокойся, Ира, – сказал он тихо. – Я сделаю все, что смогу.

Дверь за ним закрылась очень тихо. Я поняла, что на этот раз он ушел навсегда.

Настроение у меня было отвратительным до самого вечера. Из головы не шел Сергей Глебович. Домой я вернулась только в начале десятого.

Не успела раскрыть дверь, как навстречу мне бросились сыновья.

– Мама, дядя Сережа приехал! – радостно сообщил Ванька. – Он сказал, что больше никуда не собирается!