Мария Жукова-Гладкова - Тайны старого Петербурга

– Там такое… – закатил глаза последний прибывший пожарник.

Я вопросительно посмотрела на него, ожидая услышать описание барских хором, которые парень из какой-то далекой провинции (на эту работу в Питере в основном идут иногородние – за жилье) мог увидеть лишь со сне.

– Апартаменты «новых русских», – пожала я плечами.

Тут в нашей квартире появился кто-то из следственной бригады и задал мне тот же вопрос, что и пожарные. Внутренний голос подсказал: там что-то не так. Может, кто-то задохнулся угарным газом или едким дымом и им не провести опознание? Следователь тем временем предложил мне пройти вместе с ним в парадный подъезд.

Вновь оказавшись во дворе, я крикнула Сережке и соседям, чтобы не вставали со скамейки, а дожидались меня. Они, правда, не послушались, изъявив желание подняться наверх. Иван Петрович помог бабулькам, подхватил мою спортивную сумку и рюкзак Сережки, а мой сын, накинув на плечи мою норковую шубку, достававшую ему почти до пят, понес назад в дом испуганного кота, прижимавшегося к мальчику всем телом. Сын с Иваном Петровичем угрюмо молчали, бабульки утирали слезы. Я обещала скоро вернуться.

Потолок в соседней с нами квартире обвалился в одной из двух комнат, еще сохранявших убранство, оставленное предыдущими хозяевами. Вместе с потолком вниз, из мастерской, рухнули обгорелые и разорванные останки двух человеческих тел, по которым было невозможно никого опознать. Судмедэксперт уже собирал их в мешок. Третья комната представляла собой склад каких-то строительных материалов и мебели.

– Это из четвертой, – пояснил следователь.

Что он имел в виду, я поняла, переступив порог этой самой четвертой, где были разобраны стоявшая в углу печь и часть одной стены. Из открывшейся в стене полости на нас взирали пустые глазницы черепа. Виднелась также верхняя часть скелета. Чтобы открыть остальное, требовалось разобрать до конца кирпичную кладку.

Я невольно отшатнулась и упала на услужливо подставленные руки пожарных. Как мне потом сообщили, двое молодых парней уже успели грохнуться тут в обморок. Я оказалась немного покрепче, но, откровенно признаюсь, и мне хотелось отключиться.

29 июня, понедельник

Следующие три дня прошли суматошно. Мы с Сережкой, котом Мурзиком и Иваном Петровичем временно перебрались к Светке, а Анна Николаевна с Ольгой Николаевной – к Наташке. Сын, сосед и мы с подругами регулярно наезжали ко мне, сушили вещи и приводили квартиру в божеский вид.

В понедельник вечером я поехала к Наташке проведать старушек и сообщить им, что мы, насколько это было возможно, навели порядок, осталось только сделать ремонт, которым мы с Иваном Петровичем решили заняться незамедлительно. Дядя Ваня эти три дня не брал в рот ни капли (установил личный рекорд?), а также обещал «организовать мужскую силу», если таковая потребуется. Мои знакомые, которым Светка с Наташкой не преминули сообщить про случившееся со мной несчастье, оказывали посильную помощь. Прибираясь в квартире, мне то и дело приходилось открывать входную дверь: люди приносили какие-то хозяйственные мелочи. Похоже, что Светка с Наташкой расписали случившееся таким образом, что я вдруг разом потеряла все. Директриса, затеявшая ремонт в школе, предложила помочь стройматериалами, за которыми мы наведались с дядей Ваней. Оставалось лишь купить обои. Хотя разбитых безделушек мне было жаль, к вечеру понедельника я могла считать, что в большей или меньшей степени последствия стихийного бедствия ликвидированы.

Я хотела предложить Анне Николаевне и Ольге Николаевне, рвавшимся домой, еще немного пожить у Наташки – до тех пор, пока мы с Иваном Петровичем и Сережкой не сделаем ремонт и не выветрятся запахи. Но мои уговоры успехом не увенчались. Старушки Ваучские твердо заявили, что возвращаются в родную квартиру. Раз мы с Сережкой уже смогли вернуться, то и они не хрустальные. Вода высохла? Высохла. Матрасы, одеяла, подушки сухие, спать на них можно? Можно. Битые стекла, куски штукатурки и прочий хлам я вымела? Вымела. Ну и пусть обои клочьями висят. Ремонт подождет. Я пыталась возражать, вначале решив, что старушки не поняли, что я все намерена делать за свой счет, используя в качестве основной рабочей силы соседа дядю Ваню. Но бабульки вернулись. И в тот же понедельник, вечером, объяснили мне, сыну и дяде Ване причину своего поспешного возвращения в квартиру.

Раскрыв от удивления рты, мы слушали тайны семьи Ваучских.