Мария Жукова-Гладкова - Тайны старого Петербурга

Я снова посмотрела на наши окна. Кругом уже сновали пожарные. Медлить было нельзя. Я бросилась в парадное.

Пожарные пытались меня остановить, я что-то кричала. Ребята тотчас же поняли, что у нас в квартире остался человек. Меня вытолкали на улицу и крепко держали. Я все равно вырвалась и понеслась вверх по лестнице. Молодой паренек, которому меня поручили, с трудом поспевал за мной. Дядя Ваня был на моей совести. Как я могла о нем забыть? Да, тут каждый спасает свою шкуру, но ведь соседи – почти родня, особенно хорошие соседи. Иван Петрович, миленький, только бы ты остался жив! Только бы ты вчера заснул где-то на лавочке в парке, не добравшись до дому. Только бы встретил кого-то из собутыльников и отправился к ним в гости. Он же мог уже задохнуться. Где-то я не так давно читала, что при пожаре в основном гибнут от дыма, а ожоги получает уже труп. Господи, о чем это я? Ведь всю жизнь буду себя проклинать, если Иван Петрович…

Его выводили из квартиры. Дядя Ваня ничего не понимал, только кашлял и тер кулаками глаза. Как и я. Мы спустились во двор.

– Даже не проснулся, – усмехнулся пожарник.

Я обалдело взглянула на соседа.

– Марина? – выпучил на меня глаза Иван Петрович. – Ты чего… это самое?.. Девка, ты же всегда была такой…

Я проследила за взглядом соседа. Одеваясь впопыхах, я накинула летнюю курточку прямо на лифчик, а потом неосознанно расстегнула. Было жарко.

Мы стояли во дворе перед нашим парадным и хохотали. Двое пожарных, трезвевший на глазах Иван Петрович и я – в уже застегнутой наглухо курточке. Расположившиеся на скамеечке в середине двора пожилые соседки, Сережка в обнимку с завернутым в норковую шубу котом и вылетевшие на улицу обитатели других квартир взирали на нас с удивлением.

Правда, если отстраниться от происходящего, другие жильцы тоже выглядели весьма колоритно, что не преминула заметить высыпавшая на улицу обслуга ночного клуба «Жар-птица», задняя дверь которого выходит в наш «колодец» и используется в основном для выноса помоев. Ну, может, через нее иногда кто-то и «делает ноги», с уверенностью утверждать не могу, но предполагаю. Хорошо хоть, что помойка у нас крытая, установлена по какому-то новомодному проекту хозяином, проживающим, кстати, в нашем же доме, естественно, в парадном подъезде. Наверное, поэтому и разорился на установку этих закрытых бачков, вонь от которых не поднимается во все выходящие в «колодец» окна. Чтобы жильцы его любили и жаловали, но не жаловались в различные инстанции. В общем, он прав. Но в первую очередь он, конечно, заботился о себе: все-таки одно из окон его квартиры (как и всех остальных «новых русских», проживающих в парадном подъезде) тоже выходит во двор, а не на улицу.

Только я вспомнила про Олега Вениаминовича, как сам господин Стрельцов в сопровождении двух дюжих молодцев вышел из своего заведения, воспользовавшись черным ходом. Быстро оглядев собравшихся во дворе, троица торопливо проследовала под арку и скрылась из нашего поля зрения.

– Кто такой? – поинтересовался один из пожарных.

Я пояснила. Пожарный высказался непечатно о власть и богатство имущих, извинился передо мной за нецензурные выражения, а потом спросил, на каком этаже находится квартира господина Стрельцова. Я сообщила, что на третьем.

– А ты сама на каком? – проявлял дальнейший интерес тот же пожарник.

Иван Петрович встрял в разговор, заявив, что я – его любимая соседка, которая, несмотря на угрозу своей жизни, бежала спасать его, старика. Я тут же стала убеждать Ивана Петровича, что никакой он еще не старик. Дядя Ваня смахнул слезу и заявил, что таких соседок, как у него, ни у кого нет. Обнял меня, облобызал, и мы дружно разрыдались.

А вообще соседи у меня отличные. Переехала я сюда после развода со своим и считаю, что мне крупно повезло. В один прекрасный день года полтора назад соседи предложили мне приватизировать квартиру – что мы и сделали. Тогда я еще не знала, почему вдруг и дядя Ваня, и Ольга Николаевна с Анной Николаевной дружно пожелали это сделать… А потом оказалось, что они завещали нам с Сережкой свои доли. Вот тогда я рыдала – от счастья. А они сказали, что у них, кроме нас, соседей, больше никого нет и не хотят они, чтобы комнаты государству достались, пусть лучше у нас с Сережкой квартира будет. Хоть такая. Хоть когда-нибудь.

Пожарники тем временем раздобыли где-то опилки и таскали их на наш пятый этаж. Я спросила зачем.

– Да чтоб у тебя полы не вспучило, – сообщил мне один из парней.