Мария Жукова-Гладкова - Три билета в Париж

– Так, а это у нас тут кто? – раздался за спиной мужской голос, чем-то показавшийся Александре знакомым.

Им велели подняться. Витя с Вовой протянули Александре руки. За стойкой поднимался бармен и быстро оглядывал свое хозяйство. Никакие бутылки не пострадали.

– Почему вы привели сюда несовершеннолетнего сына? – донесся до Александры чей-то начальственный голос.

– Мой сын – хочу и вожу, – послышался ответ Трушина-старшего. – Тем более если его учителя организованными группами ходят в места разврата, подобные этому.

Александра не могла утерпеть и заорала громовым голосом, от которого замолчали все в зале:

– А чего ж не сходить, если вас, господин Трушин, в школу вызывай не вызывай, вы все равно не приходите. Вас только и можно найти в местах разврата. Вы, я уверена, сегодня впервые ознакомились с записями в дневнике вашего сына! Вы лучше расскажите следственной бригаде, откуда он у вас взял анашу, которую курил на уроке английского, и героин, который нюхает перед написанием сочинений, потому что без героина, по его словам, не может творить?

В зале воцарилось гробовое молчание.

– Сашка, ты в самом деле в школе работаешь? – донесся до ушей Александры все тот знакомый голос, теперь неуверенный и удивленный.

Она опустила взгляд и увидела своего школьного поклонника, все так же достающего ей только до груди.

– Юрочка! – заорала Александра радостно. Бутылки на стойке бара дрогнули. Александра сграбастала Юрочку в объятия, он прильнул к ее пышной груди, встав на цыпочки. Александра чмокнула Юрочку в лысеющую макушку. Он поднял на нее повлажневшие глаза.

– Сашенька, я все эти годы не мог тебя забыть!

– Такую, пожалуй, забудешь, – пробурчал Витя справа.

– Да уж, Сашенька производит неизгладимое впечатление. В особенности на учеников, – пробурчал Вова слева.

– А что вы преподаете, Александра, простите, не знаю, как по отчеству? – вежливо поинтересовался бармен.

– Да, Саш, что преподаешь-то? – спросил Юрочка.

– Физкультуру, – как само собой разумеющееся ответила Александра. Кто мог заподозрить ее в преподавании какого-то другого предмета? – С первого класса по одиннадцатый. На три ставки работаю. Иначе не прожить. Юр, у меня ведь дочь растет, а папаша алименты не платит.

– Ну это мы разберемся, Сашенька, – молвил Юрочка, влюбленно глядя ей в глаза, для чего высоко задрал голову вверх. – Я, Сашенька, теперь – старший следователь прокуратуры. Алиментами, правда, не занимаюсь, но тебе обязательно помогу. По старой памяти.

– Не надо, – послышался другой знакомый голос. – Я и так заплачу.

– А чего ж не платил все эти годы?

Александра выпустила Юрочку из объятий и, уперев руки в бока, уставилась на невесть откуда взявшегося Славу.

Слава тем временем обращался к Юрочке, вежливо именуя его Юрием Анатольевичем и предлагая решить все вопросы миром. Произошло какое-то недоразумение. Юрочка кашлянул. Александра вдруг заметила, что Витя, Вова, бармен и еще несколько находившихся поблизости товарищей застыли соляными столбами в неестественных позах и все как-то странно на нее смотрят. «Может, платье расстегнулось? – подумала она. – Или порвалось?» Александра себя осмотрела, ничего не заметила – все было застегнуто. Но народ продолжал на нее странно посматривать.

Из оцепенения собравшихся вывел мерзкий голос Васи Трушина, просившего отдать ему дневник для демонстрации папе.

– У тебя в самом деле с собой его дневник? – встрепенулся Юрочка.

– Она его вслух нам зачитывала, – встрял Витя. – Да мои учителя на меня молиться должны были и за поведение ставить только «прим.».

– Вот-вот, – добавил Вова. – Мы никакую муку в конвертах чеченским полевым командирам не рассылали и не курили на уроках даже сигарет. И блевали только в туалете, а никак не в учительской. У нас уважение было к учителям.

Юрочка попросил дневник в качестве вещественного доказательства, правда, не стал объяснять чего. Александра отдала. Юрочка только открыл его – и увлекся чтением.

Александра тем временем осмотрела зал. Народ расходился. В одном углу мужчина из следственной бригады (судя по дешевому костюму) разговаривал со Светланой. На его лице было написано удивление. Ольги нигде не было видно.

Слава смотрел на Александру гневным взором.

– Отойдем в сторонку, – предложила она. Витя с Вовой препятствовать не стали, Юрочка был так увлечен чтением дневника Васи Трушина, что не заметил, сам Вася Трушин не решился.