Мария Жукова-Гладкова - Три билета в Париж

Народ, кроме ставок, выкрикивал вопросы: «Оленька, ты в самом деле в школе преподаешь? Оленька, а что ты преподаешь? У тебя нельзя поучиться?»

Другие граждане высказывали сожаления, что у них, когда они учились в школе, не было таких учителей, которым бы пришло в голову выставить свою девственность на аукционе в ночном клубе.

Из кухни и других закрытых для посетителей помещений клуба в зал подтянулся персонал. Видимо, им сообщили о происходящем.

– Десять! – вдруг рявкнул Трушин-старший.

Ольга посмотрела на него презрительно и объявила, что он и его сыночек в конкурсе не участвуют и им она не даст даже за сто тысяч долларов. Потом Оленька развернулась и показала Трушину-старшему зад (без вилки), после чего опять встала к залу лицом и объявила, что аукцион продолжается с девяти тысяч долларов. Предложение Трушина-старшего не учитывается.

У входа в зал послышалось какое-то шевеление. Расталкивая народ, в зал ворвался Слава Кабан в сопровождении четырех телохранителей и на мгновение застыл на месте. Народ продолжал выкрикивать суммы, не обращая ни на кого внимания. Оленька комментировала и отвечала на вопросы. На сцене раздевалась третья пара девушек. Оленька тоже решила, что ей жарко, и сбросила верх костюмчика, купленного на Звездном рынке. Народ опять зааплодировал.

Слава прорвался к сцене, взлетел на нее, как сокол, и схватил Ольгу за воротник тоненькой блузочки без рукавов, которая надевалась под верх костюма. Послышался треск материи.

Ольга повернула глазки на разъяренное Славино лицо, выдохнула в микрофон: «Славочка, это ты пришел за мной? Тебе я отдамся бесплатно!» – и рухнула в обморок, оставшись висеть на Славиной руке. Славе ничего не оставалось, как подхватить Ольгу и второй рукой.

Народ в зале, разогретый аукционом, начал возмущаться. Последний участник аукциона, предложивший одиннадцать триста, заорал, чтобы Кабан отдал Ольгу ему. Слава заметил, что он отдаст ее санитарам, из-под наблюдения которых она явно сбежала. Александра не исключала, что Слава вполне может так поступить, а поэтому решила вмешаться.

Своим зычным голосом она рявкнула:

– Р-р-равняйсь! Смир-р-рно!

Команду выполнила по крайней мере половина собравшихся. Возможно, вспомнили армейские будни. Остальные временно смолкли, повернулись посмотреть на Александру. Слава выронил Ольгу.

– И ты здесь?! – со стоном выдал в микрофон.

– А вы почем себя продаете? – послышался вкрадчивый голос из затененного угла.

– Я не продаюсь! – рявкнула Александра с той же громкостью. В баре задрожали бутылки. – Я отдаюсь только по любви.

Ольга, рухнувшая на сцену, очухалась и явно не поняла, где находится. Чтобы встать, она ухватилась за Славину штанину, но не рассчитала силу – и Славина штанина треснула… Мужского стриптиза в этом клубе раньше не давали. Народ стал аплодировать и подзуживать Кабана раздеться полностью.

Слава попытался лягнуть Ольгу, но не тут-то было. Ольга отскочила в дальний угол сцены. Музыка играла, девочки, правда, со сцены исчезли, явно решив, что и так на ней собралось слишком много артистов.

– Оленька, я дал за тебя больше всех! – крикнул последний участник аукциона. – Одиннадцать триста. Ты едешь со мной?

– Она же собиралась публично, – напомнил кто-то. – Ты, мужик, давай или лезь на сцену, или уступи место другим. Я предлагал десять восемьсот. Не хочешь – я полезу. Никогда еще не трахался на сцене.

Пока шла перепалка между участниками аукциона, Слава быстро удалился за кулисы и вскоре вернулся в новых штанах.

– А вы знакомы с нашим хозяином? – послышался за спиной у Александры вкрадчивый голос бармена.

– С каким хозяином? – не поняла Александра.

– С Кабаном, – пояснил Витя.

– Он тут еще и хозяин?! – воскликнула Александра.

Слава в этот момент опять пытался увести Ольгу. Но снова вмешалась Александра. Ей микрофон не требовался.

– Клубом владеешь, а на дочь алименты не платишь? Мерзавец! – рявкнула она.

– Кабан, у тебя и дочь есть? – послышались крики.

Часть граждан решили выяснить от кого.

– Со мной у него общая дочь, со мной, – пояснила Александра. – Согрешили по молодости, когда еще в институте учились.

Новость, что Слава когда-то мог учиться в институте, повергла всех присутствующих в шок.

Однако выяснить другие, не известные ранее страницы Славиной биографии народ не смог. У двери послышался дикий шум и грохот. В зал ворвались лица в камуфляже и масках, а голос, усиленный матюгальником, объявил: