Чингиз Абдуллаев - Манипулятор

И вот такого человека исключили из числа основных кандидатов в депутаты за то, что он забыл про заброшенный сарай позади дома. Правда, сам Седых из-за этого не расстроился. Он был убежден, что существующая власть — это некое историческое недоразумение, которое со временем исчезнет. Поэтому философски воспринял решение суда и не стал его оспаривать.

В эту субботу, закончив шестой урок, Александр Александрович привычно пожелал ребятам хорошо отдохнуть в воскресенье и отправился в учительскую, чтобы собрать свои вещи в потертый темно-коричневый портфель, давно ставший серым от старости.

Так что он был в учительской, когда туда ворвался Павел Бубенцов. В комнате, помимо Седых, находились еще несколько человек, и они с удивлением уставились на гостя, упитанная физиономия которого очень резко контрастировала с несколько анемичными лицами современных педагогов.

— Извините меня, — выдохнул Бубенцов, — вы не знаете, где можно найти Александра Александровича? — Он не заметил педагога, сидевшего в углу за столиком.

— Это я, — отозвался Седых, — что вам надно?

Паша, все еще продолжая тяжело дышать, подошел к столу.

— Хочу вас обрадовать, — проговорил он, пытаясь скрыть одышку, и протянул папку преподавателю.

— Обрадовать? — удивился Александр Александрович. — Странно. Чем вы можете меня обрадовать?

— Прокуратура области принесла протест на решение судьи по поводу вашего исключения из списков, — пояснил улыбающийся Бубенцов. — Протест был направлен в местный суд, и они приняли постановление, отменяющее это решение. Избирательная комиссия вашего района уже восстановила вас в числе кандидатов в депутаты. Я вас поздравляю.

Услышав это сообщение, находящиеся в учительской педагоги бросились поздравлять своего коллегу с победой справедливости. Седых поднялся, несколько растерянно принимая поздравления, и посмотрел на Бубенцова.

— Спасибо, — сказал он, но папку не взял.

Коллеги продолжали его поздравлять. Одна молодая учительница даже поцеловала в щеку.

— Спасибо, — все повторял историк, сняв очки и протирая стекла платком, — большое спасибо. — Он дождался, когда все успокоятся и отойдут от него, после чего вновь надел очки и тихо проговорил: — Благодарю вас за это приятное сообщение, но будет лучше, если вы уберете вашу папку.

— Как это уберу? — не понял Паша. — О чем вы говорите? Вас уже восстановили, неужели вы ничего не поняли?

— Я все понял, молодой человек. Но дело в том, что меня сняли формально совершенно правильно. Я действительно забыл указать сарай, который стоит за моим домом. И считаю решение суда абсолютно верным. А протест прокурора, который был принесен, это, если хотите, дань той условной демократии, которая сформировалась в нашей стране. Мне она не подходит. Поэтому я отказываюсь принимать участие в этих выборах.

В учительской его слова услышали все. Сразу все стихло, кто-то поспешил выйти из комнаты, все знали бескомпромиссность Сан Саныча.

— Нет, вы ничего не поняли, — вздохнул Бубенцов, — в отношении вас восстановлена справедливость. Вас вернули в список кандидатов в депутаты. Вы можете баллотиваться.

— С кем и куда? — горько спросил учитель истории. — С бандитом Качановым, которому приличные люди не подают руки? Или с этим журналистом Нечипоренко? Он, конечно, порядочный человек, но, к сожалению, слишком увлекающийся. Вы знаете, какие статьи он публиковал в защиту «прихватизации»? Считал, что все наладится. Типичный попутчик. Нечипоренко искренне верит, что можно построить правовой капитализм. Мне с этими господами не по пути.

— Правильно, — крикнул кто-то из педагогов, — нечего тебе делать в этой Думе, Сан Саныч. Там одни паразиты сидят. А ты как был нашим, так нашим и остался.

Бубенцов оглянулся на оратора. Тот был в дешевой темно-красной форме «Адидас» китайского или турецкого производства. Очевидно, учитель физкультуры, предположил он.

— Там не только паразиты, — возразил Паша, — там много ваших единомышленников, ваших коллег, депутатов от левой оппозиции. Разве можно отказываться от участия в выборах?

— Можно и нужно, — твердо заявил Седых. — Я для себя все решил. Извините меня, молодой человек, что отвергаю вашу помощь. Я понимаю, что вы искренне хотели мне помочь. Однако я принял решение больше не участвовать в этих выборах. Пусть все знают, что для меня формальная законность выше моих личных амбиций, и если меня сняли с выборов, то я не вернусь в списки даже после протеста прокурора.