Чингиз Абдуллаев - Манипулятор

Рано или поздно главу государства надо было заставить сделать выбор. Но сначала прошел первый тур. В ожесточенном противостоянии, когда счет шел буквально за каждый голос, вбрасывались тысячи лишних бюллетеней и в целых регионах подтасовывались итоги голосования, действующий президент лишь на немного опередил кандидата от левой оппозиции. Они оба вышли во второй тур. Второй предвыборный штаб на деле доказал свою пользу. Но и перый штаб решил не сдаваться.

За основными сотрудниками второго штаба было установлено наблюдение, и в тот момент, когда посыльные выносили из здания Дома правительства коробку с деньгами, их задержали. Под давлением они согласились дать показания на своих руководителей. Однако люди, возглавлявшие первый штаб, недооценили мобильность и организаторские способности своих соперников из второго штаба, консультантом у которых был Святослав Петровский. Было принято решение выйти на самого президента. Несмотря на раннее утро, руководитель второго штаба сумел пробиться к нему и рассказать о случившемся. Это был переломный момент для страны. Глава государства должен был решать, с кем он останется: либо с первым штабом — и тогда придется отменять второй тур выборов, отказаться от всех прежних обещаний, ввести президентское правление, запретить партии, распустить парламент, либо со вторым штабом — и попытаться сохранить демократический имидж, выиграв в относительно честной борьбе. Президент долго колебался. Но наконец сделал выбор, к которому его подтолкнули, в том числе и члены собственной семьи.

Ему было по-настоящему нелегко, но он принял смелое решение. Отстранил от власти всех руководителей первого штаба, среди которых были и его личные друзья, безусловно ему преданные, прошедшие с ним долгий, нелегкий путь политической борьбы. Под ликование демократической общественности лидеров первого штаба отправили в отставку. Это дало ощутимую прибавку в голосах избирателей, но отняло слишком много сил у самого президента, который просто свалился с очередным инфарктом. Все попытки левой оппозиции пробиться на телевизионные экраны и объявить об этом народу оказались безуспешными. Игры в демократию были отброшены. Лидерам левых партий перекрыли все доступы к каналам телевидения и радио, их запретили печатать в центральных газетах. Более того, устроили грандиозный обман. Заранее записав на пленку обращение президента, руководители второго предвыборного штаба просто скрыли от населения тот факт, что глава государства, баллотирующийся на высшую должность, находится в невменяемом состоянии. По телевизионным каналам шла массовая агитация за действующего президента. Руководители регионов предупреждались о личной и персональной ответственности за итоги выборов. В результате президент сумел-таки победить и во втором туре, но так и не оправился от болезни. Через полтора месяца ему сделали сложнейшую операцию, и никто не посмел даже спросить — каким образом прошли выборы, если руководитель страны был в таком тяжелом состоянии.

Петровский получил причитающиеся деньги. И не только серьезно улучшил свое материальное положение, но и стал ведущим специалистом по политическому маркетингу и выборам в огромной стране. В этот же период он познакомился с Леонидом Исааковичем Бронштейном, который позже стал незаменимым экспертом его агентства.

Но итоги президентских выборов девяносто шестого года запомнились ему еще и потому, что тогда Петровский окончательно убедился: поистине нет ничего невозможного. Отныне он знал, что даже самый высокий рейтинг не гарантирует победы, а самый низкий рейтинг, при должном подходе, может обеспечить победу. Это были главные уроки выборов девяносто шестого. И конечно, после их завершения в стране установился олигархический строй, который просуществовал до августа девяносто восьмого года, когда его смел возникший кризис.

Перелет оказался более утомительным, чем Святослав Олегович предполагал. Сначала пришлось ждать самолета в Волгограде, где они провели больше трех часов. Затем пересадка в Екатеринбурге на самолет местных авиалиний. Моторы надсадно гудели, казалось, самолет еле тянул. Но в половине одиннадцатого они все же приземлились в Омске. Петровский сел в машину к Леониду Исааковичу, чувствуя раздражение от непривычной щетины на лице. Он привык чисто бриться по утрам, и теперь его чуть ли не колотило от грязной рубашки и заросшего лица.