Михаил Березин - Пришла беда, откуда не ждали

Меня бросило в жар. Если так, то он мог проследить путь Сыркина, и теперь ему уже известен адрес племянника! Я совершил работу для других. А ведь Голдблюм меня предупреждал!.. Впрочем, знай Мюнхаузен адрес племянника, он бы не плелся сейчас следом за мной. Какой смысл? Бери Сыркиных пока тепленькие. Значит, когда я дожидался фотографий, он кружил где-то рядом со мной. Не решился бросить меня в одиночестве. Он ведь не знал содержания нашего разговора. Будем надеяться, что не знал. Ладно!

На ближайшей остановке я направился к выходу. Рыжий, как ни в чем не бывало, продолжал сидеть на своем месте. Может, это вовсе и не Мюнхаузен?

Я взял такси и назвал адрес нашего берлинского представительства. Расставшись с Сыркиным, я тут же связался по телефону с Голдблюмом. Его гостиница находилась в пяти минутах ходьбы от Фридрихштрассе, и сейчас он уже должен был появиться у Горбанюка.

По пути я неустанно крутил головой в поисках преследования. Я уже почти было поверил, что рыжий парень в метро никакой не Мюнхаузен, но неподалеку от представительства обнаружил его снова. Собственно, не будь того вагонного инцидента, я бы ни за что не обратил на него внимания: когда я проходил мимо светящейся витрины "Эспланады", он стоял в глубине магазина и о чем-то беседовал с продавцом.

- Поздравляю, - проговорил я, входя в кабинет и протягивая конверт с фотографиями Голдблюму. - За мной уже увязался хвост.

- Как это произошло? - тут же возбужденно вскочил с места Голдблюм.

Я рассказал.

- Конечно, Мюнхаузен?!

- Разумеется.

- А почему ты ездишь на метро?! - набросился на меня Голдблюм. - Я ведь арендовал для тебя "Судзуки-Свифт"!

- Из осторожности. Я допускал вероятность подобного развития событий, подобного вероломства со стороны Брунгильды и Мюнхаузена. А в общественном транспорте всегда легче определить, что за тобой установлена слежка.

Произнеся это, я и глазом не моргнул. А что мне оставалось? Признаться, что частный детектив напрочь позабыл, где оставил свою машину?

Какое-то время Голдблюм внимательно разглядывал меня, видимо, интуитивно почувствовав неладное, но наконец вспомнил про конверт и извлек на свет божий фотографии.

Я затаился. Голдблюм внимательно просмотрел фотографии одну за другой и принялся хохотать. Хохотал он громогласно, на все здание, а может быть даже - и на всю Фридрихштрассе. Быть может и до Мюнхаузена доносился его хохот. Мы с Горбанюком ждали. Если смех этот был нервного свойства, то имелись неплохие шансы, что на предоставленных снимках действительно запечатлены картины искомого художника. Наконец, он бросил фотографии на стол.

- Можешь подарить их Мюнхаузену, - проговорил он.

Я разочарованно вздохнул.

- Вы уверены, шеф? - поинтересовался я.

- Уверен ли я?! - Он даже покраснел от негодования. - Да это же элементарная подделка. Разве можно спутать, скажем, антилопу с этим... ну, с этим... - он пощелкал пальцами, - с этим бегемотом, у которого член на носу?

Видимо, навыки русской речи в Америке им постепенно утрачивались.

- С носорогом, - подсказал Горбанюк.

- Вот-вот! С носорогом! Похожие фотографии я видел по меньшей мере дважды. Очевидно, твой Сыркин, намерен сделать торговлю племянником основной статьей своего дохода. У немецких детективов он уже в печенках сидит. Потому-то Мюнхаузен последовал за тобой, а не за ним.

- Понятно...

Я подошел к столу, аккуратно сложил фотографии и спрятал в карман.

- На что он, интересно, рассчитывал?

- Как на что? Да ведь эти козлы - немецкие галерейщики ничего в современной живописи не смыслят. Откуда ему знать, что ты работаешь на настоящего профессионала?

На улицу Горбанюк вывел меня через черный ход. По нашим расчетам Мюнхаузен должен был сейчас околачиваться где-то возле парадного подъезда. Тем не менее во время ходьбы я постоянно оглядывался.

Было без семи одиннадцать вечера, когда я снова достиг Александрплац. Сыркин уже поджидал меня.

- Ну, как успехи? - поинтересовался он.

- Да ничего особенного, - я протянул ему конверт с фотографиями. - Картины поддельные.

- Вы смеетесь! - воскликнул дядя Сыркин. Было похоже, что он и в самом деле не ожидал подобного развития событий. - Это какие-то дьявольские козни! Я не позволю обвести себя вокруг пальца.

- Отдайте назад сто марок, и разойдемся без нежелательных эксцессов, - предложил я ему. - Ваш племянник меня больше не интересует.

Но не тут-то было:

- Нет, это вы отдайте причитающиеся мне девятьсот марок и забирайте племянника!