Татьяна Степанова - Три богини судьбы

Адрес знакомый…

Столько времени прошло…

Адрес…

Тело… мертвое мясо в подвале… Как легко, как просто, оказывается, входит в мясо нож…

«Никакой загадки нет. Арбатский убийца Пепеляев безумен, в этом все дело». Катя шла по коридору Главка и репетировала первую фразу, с которой она вот сейчас войдет в кабинет полковника Гущина и поведает ему свои выводы, что сами собой напрашиваются после того, что она видела в Центре судебной психиатрии.

«Никакой загадки нет. Пепеляев стал стрелять в людей, потому что сошел с ума, да видели бы вы, как он пытался кулаком пробить стекло, чтобы добраться до…»

Стоп. Она даже замедлила шаг. А ведь Пепеляев из своего закрытого, запечатанного наглухо бокса действительно пытался добраться… До кого же? Врач был там, внутри, в пределах его досягаемости, но он его и пальцем не тронул, просто отшвырнул. И на нее, Катю, он не обратил ни малейшего внимания, и Геворкян его не встревожил своим белым халатом. Он стал вести себя неадекватно после того, как к боксу подошли студенты… И значит, какой из всего этого вывод?

Ладно, там разберемся. Катя решила не вдаваться в детали. Самое главное объявить сейчас Гущину: Федор Матвеевич, я была там, я видела ЕГО. Он безумен – в этом все дело.

– Екатерина Сергеевна, погодите пару минут. У Федора Матвеевича товарищ полковник, – предупредил Катю дежурный по управлению уголовного розыска, когда она была у кабинета Гущина.

– Какой товарищ полковник?

– Полковник Мазин, вроде как знакомый его.

Делать нечего, надо подождать. Катя почувствовала прилив досады и раздражения: когда вы вот так летите новость сообщить, а вам крылья на лету подрезают, это не есть хорошо. Вообще к Гущину, после того как он так прославился своим героическим арбатским задержанием, разные там «друзья и товарищи» прямо косяками прут. Работать мешают!

Она заглянула в отдел по борьбе с кражами и угонами автотранспорта, поскучала там четверть часика. Конечно, интересная работа искать угнанные джипы, но арбатский убийца Пепеляев – все же тема куда круче.

– Сделаю, все понял, сделаю, что смогу, и адрес пробью, о чем речь?

– Лады, тогда скинь мне либо по факсу, либо на мой e-mail.

– Куда? Ах это… ящик, что ли, компьютерный…

Катя тут же покинула кабинет «угонщиков» и выглянула в коридор. У полковника Гущина вечно нелады с пониманием современных возможностей Интернета. Что поделаешь, возраст… А кому это бас такой принадлежит – прямо шаляпинский?

Человек, произнесший густым басом «лады», был полной противоположностью своему великолепному голосу – щуплый, низенький, узкоплечий и узколицый. Его волосы, причесанные на косой пробор, серебрились сединой. Костюм тоже был серый, галстук неброский, в худенькой фигурке, однако, ощущалась ловкость и военная выправка.

– Вообще-то хотелось бы как можно скорее. Сегодня успеешь скинуть информацию? – повторил он с вкрадчивой настойчивостью, чаруя глубоким басом своим, взятым, казалось, у какого-то сказочного великана.

– Постараюсь. Ты нас знаешь, когда мы подводили? Когда я подводил…

– Ну тогда всего хорошего, рад был повидать тебя. Супруге привет. Ну все, окончательно не прощаюсь. Жду твоего звонка.

Басовитый человечек прошествовал мимо Кати, распространяя вокруг себя аромат дорогого мужского парфюма. В уголовном розыске «парфюм» и прочие «финтифлюшки» не приветствовались, полковник Гущин этого не одобрял.

– Федор Матвеевич, к вам можно? – осведомилась Катя.

– Заходи, что там опять у тебя?

– Я в центре была… А это ваш друг?

– Это Михал Ваныч… полковник в отставке, настоящий полковник, курировал нас когда-то.

– Из министерства?

– Из КГБ бывшего, – Гущин вздохнул, – Мазин Михал Ваныч… Фигура когда-то была… куратор… Сейчас вот на пенсии, а слыхала, как распоряжается? До сих пор все еще в том времени живет… Сделай, и непременно чтобы сейчас, моментально, и доложи. Ну, такая школа андроповская… старая школа… школили их там, дрючили по первое число, не то что нас, грешных.

– Так он пенсионер?

– Давно уж, сначала банк консультировал, потом еще в какой-то организации подвизался. Ну а сейчас в связи с кризисом процветание закончилось. Одна пенсия осталась, негусто… Подзаработать, что ли, решил на старости лет? Вроде как в детективы добровольные подался, не пойму я. Что-то крутит лис старый.

Катя посмотрела на Гущина – еще не хватало, чтобы он вот сейчас в воспоминания о прошлом ударился! Так и есть.