Татьяна Степанова - Три богини судьбы

Портрет на стене…

ТЫ ЖЕ СОБИРАЛАСЬ ИСКАТЬ ТУТ В ДОМЕ ИХ МЛАДШУЮ СЕСТРУ. ЗАДАТЬ ЕЙ ВОПРОСЫ О БРАТЕ, КОТОРОГО ТА «НИКОГДА НЕ ВИДЕЛА СРЕДИ МЕРТВЫХ».

Что же ты не идешь туда, наверх? «Ника, вы здесь? Ника, откликнитесь! Я из милиции, мне необходимо с вами поговорить!»

Как глупо… Словно в дешевых боевиках… И еще пистолет достать, пистолета нет…

Глупо… В доме у НИХ ЭТО не сработает.

Портрет на стене…

Катя не поверила своим глазам, ей показалось, что еще одна тень, еле различимая в сумерках, сочившихся из окон, наливавшихся тьмой, как гноем, отделилась от портрета и…

Нет, это всего лишь открылась дверь – другая, рядом с портретом, открылась, не скрипнув петлями, впустив кого-то…

Щелкнул выключатель, вспыхнула хрустальная люстра, но свет был тусклым, неживым.

Катя увидела младшую сестру-Парку. Ника, которую она так жаждала видеть, тоже как будто угадала, прочла… И явилась на зов.

Она была босая, на ней было лишь черное шерстяное пончо, открывавшее голые ноги. Кожа обтягивала ее исхудавшее лицо, а глаза горели…

Этот сухой лихорадочный блеск… Эта вонь, исходившая от ее давно не мытого тела… Катя невольно сделала шаг назад. Эта женщина явно больна, безумна, и что-то выпытывать у нее, оставаясь в комнате один на один, было… было бы, наверное, большой ошибкой, но…

НО ОНА ЖЕ ИМЕННО ЗА ЭТИМ ПРИШЛА В ЭТОТ ДОМ – ВЫПЫТЫВАТЬ У БЕЗУМНОЙ, ПОТОМУ ЧТО ПРОЧИЕ ЛГАЛИ…

– За мной пришла?

– Ника, я хочу с вами поговорить о вашем брате Тимофее…

– Ты за мной пришла, да? Это у тебя вот здесь, – Ника-Победительница, путешественница в страну мертвых, протянула скрюченный палец, пытаясь коснуться Катиного лба. – За мной… Я вижу… И боишься меня… Я чувствую, боишься…

– Где Тимофей? Ты знаешь, где он?

С безумной бесполезно лукавить, надо спрашивать прямо. Этот блеск в глазах, как у дикого зверя…

– Скажи, где твой брат. Ведь он не умер. И не исчезал. Скажи мне, где он сейчас.

– Ты боишься…

– Да, я боюсь… И я не умею читать, как ты, Ника… Но я знаю одно – твоему брату грозит опасность, и, если ты любишь его, скажи мне, где он сейчас.

– Если я – что? – Ника-Победительница склонила голову набок.

– Если ты его любишь, то…

– Что?

– Где он сейчас? Ведь ты не встречала его ТАМ.

– Нет.

– Значит, он жив? Мы знаем, что он жив. Где он?

– Он уехал, – Ника словно ослабела, поднесла руку ко лбу.

– Куда уехал? Когда?

– Давно… уехал… а потом…

– Что потом?

– Она вернулась.

– Что?

– Телефон сейчас зазвонит… твой…

Катя услышала эти слова Ники, и… спустя мгновение раздался звонок ее сотового телефона.

– Екатерина, ты где? – спросил полковник Гущин. – Мне дежурный передал записку… Ты что, там?

– Да.

– Уходи оттуда. Арбатский выродок бежал, там что-то случилось в боксе перед тем, как ему плохо стало… Елистратов толком объяснить не может, я понял лишь, что там речь зашла о них, о сестрах… Уходи оттуда сейчас же. У меня данные из ФСБ, здесь их сотрудники, они обыск в квартире Мазина проводили. Мазин не только о леснике и о пожаре в лесничестве кое-что раскопал, он и на них в спецархиве добыл досье… На НИХ, понимаешь, на всю семью. Тимофей ездил в Бангкок – вместе с Цветухиным, а потом один, не только на отдых, не только по делам их чертова магазина, там клиника по изменению пола… А в досье, что КГБ собирало на их мать, в досье, которое Мазин достал для шантажа, значится, что их семья состояла из четырех человек, понимаешь? Не из пяти, из четырех – она, Саломея, и ее дети… У НЕЕ БЫЛО ТРОЕ ДЕТЕЙ… Их всегда было только трое – две сестры и брат! Их всех троих надо немедленно задержать и делать повторный анализ на ДНК.

Словно клещи сжали Катину руку и вырвали телефон, поранив, ободрав кожу когтями. Ника вцепилась в нее истерически, радостно визжа на весь дом:

– Она узнала! Она все узнала! Я поймала ее! Я ее держу!!

В тусклом мертвом электрическом свете хрустальной люстры…

– Я поймала ее! Она здесь! Идите сюда!

КТО КОГО ПОЙМАЛ? КТО КОГО ЗОВЕТ?

Катя рванулась, пытаясь отбросить от себя это смрадное ликующее существо, эту тварь. Но сильный удар сзади оглушил ее, поверг на пол. Точно такой же – неожиданный, быстрый, беспощадный удар, что когда-то испытали на себе две прежние, ничего не подозревавшие жертвы – Цветухин и Мазин.

ТЬМА…

Сколько времени прошло?

Запах воска, запах бензина…

Плеск…

Катя лежала на полу, ощущая щекой старый паркет.

Запах бензина, все сильнее… плеск…