Лариса Соболева - Бриллианты на пять минут

Я проводил его, но полночи не мог заснуть, чувствуя, что развязка близка.

У Агнессы Федотовны было тихо и мрачно – мебель в чехлах, зеркала занавешены, горели свечи, дом наполнился ароматом ладана, прислуга ходила на цыпочках. В прихожей были приготовлены саквояжи, а в гостиной стоял тяжелый гроб с телом барона фон Рауха. Сама баронесса была одета во все черное, ее усталое лицо прикрывала вуаль, лишь белый платок мелькал, когда она отдавала распоряжения, взмахивая рукой.

Князь Дмитрий прибыл одновременно со мной, Сосницкий не приехал. Агнесса Федотовна сообщила, что сегодня же отправляется в путь, плакала, сетовала, что ей придется ехать в Германию, которую она не любит. Я вышел на воздух покурить, полагая, что князь ничего не сделает с Агнессой Федотовной при таком количестве людей, и с нетерпением ждал Никодима Спиридоновича. Стояла промозглая и холодная погода, густой туман обволакивал улицу, от влажности нечем было дышать. Наконец из тумана вынырнул крытый экипаж, за ним ехали верхом несколько полицейских. Никодим Спиридонович тяжело ступил на мостовую, отдышался и подошел ко мне:

– Все собрались?

– Вы имеете в виду Сосницкого и Белозерского? Явился только князь, Сосницкого нет. Подождем?

– Не стоит.

Он сделал знак рукой, двое полицейских спешились, вошли за нами. У тела покойного Никодим Спиридонович постоял недолго, повздыхал. Странный он человек – ничем не выдавал своего отношения к происходившему. Казалось, его не трогали и убийства, а являлись заурядным делом, которому он мало придавал значения. Мне не терпелось покинуть этот дом, но я опасался за Агнессу Федотовну, с князем ее нельзя было оставлять до самого отъезда. Никодим Спиридонович должен был предупредить ее насчет князя, но он почему-то не делал этого. Я уж хотел подтолкнуть его и тем самым напомнить о нашей цели, как вдруг он наклонился к баронессе и шепотом попросил:

– Сударыня-матушка, не прикажете ли подать чаю? Замерз я, однако.

– Пройдемте в столовую, господа, – печально сказала она, поднявшись со стула. – Груша, прикажи подать чаю на четыре персоны.

Расположившись у стола, Никодим Спиридонович огляделся, спросил:

– А что Сосницкий, виделись вы с ним вчера, сударыня?

– Я никого не принимаю, – ответила баронесса.

– А вы, князь, виделись с ним?

– Мельком, – мрачно произнес князь. – На улице.

– И ничего он вам не говорил, ваше сиятельство?

– Да нет. Озабочен был, мы скоро распрощались…

Груша и пожилая женщина принесли чай, чашки, поставили самовар. Никодим Спиридонович, взяв чашку, которую ему подала горничная, придвинул сахарницу и бросил несколько ложек в чай, размешал. Остальные, как и я, не притронулись к своим чашкам. Вдруг в этой тишине он сказал ужасную новость:

– Должен сообщить, что Сосницкий застрелен ночью.

– Что?! – воскликнули мы с князем одновременно.

– Не смотрите на меня, будто Юрия Васильевича убил я, – поморщился Никодим Спиридонович. – Да, его убили. Подло выстрелили в спину и наповал.

– Боже мой, – поднесла платок к глазам Агнесса Федотовна. – Я не могу поверить… Меня окружают одни смерти… мне страшно…

– За что же убили Сосницкого? – взволнованно спросил князь.

– Всему виной колье баронессы. – Никодим Спиридонович был, кажется, доволен произведенным впечатлением. – А помните, сударыня, я обещал вам убийцу назвать и колье отыскать?

– Что? – оживилась она. Да и я был потрясен, ведь Никодим Спиридонович дал понять, что знает имя убийцы. – Мое колье… найдено? Неужели! И где оно? У вас?

– Полагаю, сегодня оно найдется, – сказал Никодим Спиридонович.

– Кто же убийца? – нетерпеливо спросил князь.

– Сударыня, а вы ведь хорошо знакомы с убийцей, – доложил Никодим Спиридонович, жадно отхлебывая чай и проигнорировав князя.

– Я знакома? Это кто-то из моих… друзей? – не верила она. – Кто?

– Немного терпения, – улыбнулся пристав своею неприятной улыбкой, достал помятую бумажку и письмо баронессы, развернул и протянул мне оба листа. – Взгляните, сударь. Не кажется ли вам, что обе записки писаны одной рукой?

Я внимательно изучил буквы и признал, что обе записки написаны одним человеком, то есть Агнессой Федотовной. Во второй было сказано, что по такому-то адресу слышались выстрелы.

– Значит, вы, баронесса, знаете, кто стрелял в ювелира? – ужаснулся я.

– Безусловно, – кивнул Никодим Спиридонович, поглядывая на всех. – Баронесса, безусловно, знает. А вот вы как думаете, какова цель всех произошедших событий? Колье Агнесса Федотовна от ювелира получила, а дальше… Кто разыграл спектакль и подставил графа Свешникова? Кто задушил барона? Кто украл колье? Кто стрелял в вас, Влас Евграфович, и едва не наехал на мальчишку-полового? И наконец, кто застрелил семью ювелира и Сосницкого? Ответьте, друг мой.