Лариса Соболева - Бриллианты на пять минут

– Все, нанялся в уборщицы. Куда сейчас?

– К охраннику Мише. И если он предложит покормить тебя манной кашей с ложечки, только попробуй откажись… Тогда я тебя сам прикончу! Кстати, «дворники» на машине Валерия Ивановича старые… Я посмотрел, когда ты зашел к нему.

Охранник в ювелирном салоне не дежурил. В казино его работа начиналась вечером, и пришлось ехать к Михаилу на квартиру.

– Иди звони, – приказал Вадик.

– Не, а если он меня пришьет сразу? Если это он? – заартачился Батон. – Давай до вечера подождем, а? В казино он меня не замочит, там народу полно.

– Достал ты меня! – с угрозой выговорил Вадик.

– Иду, иду. Но предупреждаю: тебя совесть заест…

– Не заест, – развернул его Вадик лицом к подъезду и толкнул в спину. – У меня ее нет. Иди и внимательно смотри на Михаила.

Батон поднялся на пятый этаж, позвонил. Долго никто не открывал, и он уже обрадовался, что охранника нет дома. Но, чтобы удостовериться, позвонил еще раз и только собрался уйти, как дверь открылась. Сонный охранник в трусах и футболке недружелюбно уставился на Батона.

– Подайте… рубль, – нашелся Батон. – Кушать хочется.

– Работать не пробовал? – буркнул охранник и захлопнул дверь.

Батон сбежал вниз, где на скамейке его ждал Вадик.

– Не разглядел, – доложил он.

– В таком случае иди и смотри на него еще раз, – сказал Вадик. – Будешь ходить наверх, пока не разглядишь.

– А я ведь сбрехать мог, мол, это он, то да се…

– За брехню получишь срок, – с угрозой в голосе бросил Вадик, скрестив на груди руки. – В Уголовном кодексе как раз для брехливых есть статья. Вперед, Батон.

На этот раз охранник спустил его с лестницы. Батон, утирая кровь с лица, ибо разбил нос, присел рядом на скамью с Вадиком.

– Вроде… не он. Если б усы ему, так вылитый был бы… но я сомневаюсь. – Заметив зверское выражение на лице Вадика, Батон взорвался: – Ну, не могу я узнать, не могу! Меня за это убивать надо, да?

Вадик молча поплелся к дороге, Батон семенил следом.

Щукин не разрешил врачам подойти к раненому, как коршун навис над ним, допрашивая:

– Ваше имя, фамилия, адрес? А еще лучше – документы.

– Я истекаю кровью… – огласил комнату стоном умирающего Никита.

– Документы! – повторил Щукин. – Откуда вы знаете, что у Ксении Николаевны есть колье? Кто вам сказал?

– Да пустите к нему врача, а то помрет… – всплеснув руками, попросила Ксения Николаевна. – Потом будете допрашивать.

– Меня зовут Никита Евдокимович Кочура, документы в машине у друга… – Он потерял сознание.

– Кочура?.. – поднялась Ксения Николаевна с дивана. Она приблизилась к человеку с фамилией, которая отозвалась болью внутри. Нет, совпадений быть не может, это потомок того самого Кочуры, из-за которого Ксения Николаевна лишилась отца. Склонившись над ним, внимательно изучая его лицо, она скрипучим голосом, но четко выговорила: – Вот, значит, каков род Кочуры… бандитский. Чужое богатство им покоя не дает. А знаете, я не жалею, что выстрелила в него.

Щукин махнул рукой врачам, разрешая подойти к Никите Евдокимовичу. Его уложили на носилки и унесли. Архип Лукич взял стул, сел напротив Ксении Николаевны, вернувшейся на диван.

– Ну, и что мне с вами делать? – страдальчески произнес он. – Вы разве не знали, что огнестрельное оружие хранить дома нельзя, Ксения Николаевна?

– Что вы тут мне лекцию читаете? – возмутилась старушка. – Если б у меня не было «бульдога», он бы нас перестрелял. Я защищала свою семью.

– Понимаю. Но мне-то что делать? Я обязан завести на вас уголовное дело.

– За стрельбу или за хранение оружия? – уточнила она.

– За хранение оружия и за причинение телесных повреждений. Без соответствующего оформления вы не имели права держать дома пистолет!

– Револьвер «бульдог», – поправила она. – Да я вообще не думала, что он выстрелит! Хотела испугать его, держала «бульдог» крепко, чтоб не выпал. И нечаянно нажала на курок. Я волновалась, черт побери! Меня учили содержать револьвер в порядке, я неукоснительно выполняла правила… Ему сто лет, а он выстрелил. Почти сам.

– Где револьвер?

Она достала из кармана халата «бульдог» и протянула Щукину. Тот взял, повертел оружие, рассматривая и качая головой, потом уставился на Ксению Николаевну и вздохнул:

– Нечаянно… Однако в боевую готовность вы эту штуку привели…

– А как же! Извините, но у меня в доме был бандит, угрожавший внучке и дочери пистолетом. Конечно, я взвела курок… Сколько мне дадут?