Лариса Соболева - Девять жизней черной кошки

Ему тридцать пять, приятен внешне. Человек он тоже предприимчивый, но не обладает средствами, чтобы заняться самостоятельным бизнесом. Да и трудно в данное время что-то придумать свое, новое, прибыльное. К полному созреванию Савичева как бизнесмена теплые места были давно заняты, крупные предприниматели выдавливали мелких. А Юра, по своему финансовому положению, мог стать лишь мелким лавочником, что его не устраивало.

Несколько лет назад один знакомый порекомендовал Черкесову Савичева как энергичного и сметливого парня. Юра занялся предвыборной кампанией Василия Романовича, которая началась задолго до выборов. У Юры здорово получалось врать: например, как данный кандидат в депутаты дал деньги на операцию ребенку. Во всех подробностях он расписывал заболевание, методы лечения и т. д. Или как Черкесов помогает пенсионерам – а в городе пенсионного электората большая часть – не умереть с голодухи, лично покупает продукты и раздает их обездоленным.

Поначалу Черкесова коробило бессовестное вранье, потом он привык, затем ему понравилось, некоторое время спустя он сам свято поверил в то, что он именно такой, каким его представляет избирателям Савичев. Юра убедил его: граждане должны каждый день слышать жалостливые истории, в которых суперменом, щедрым меценатом и спасителем выглядит кандидат в депутаты Черкесов. А чтобы слухи были убедительными, некоторому контингенту пенсионного возраста действительно выдали наборы продуктов. При выдаче продуктов объясняли, что в следующем месяце пенсионеры другого района получат пайки, а чуть позже очередь снова дойдет до вашего района. Но если хотите сделать жизнь райской, голосуйте на выборах за Черкесова, уж он выдерет из города привилегии старикам. Те и рады были стараться – растрезвонили по всему городу о блаженном Черкесове, тратившем свои кровные на благо людей. Через год Василий Романович прошел в городскую думу большинством голосов, поняв, что голоса можно купить за килограмм крупы и банку просроченной сгущенки, а не выбрасывая огромные деньги на ветер. Разумеется, он пригрел Юру, доверил ему три крупных магазина – продовольственный, с промышленными товарами и бытовой техникой, – и тот умудрялся заведовать всеми тремя. Соответственно, и зарплата у него тройная – Черкесов платил ему за преданность, Черкесов благодарный.

Только где, в каком из магазинов, искать Юру? Черкесов попросил сотовый Назара. Андрей свой не давал, ждал звонка от похитителей Лизы каждую секунду. Василий Романович набирал номера, затем отдавал трубку Назару, чтобы он спрашивал Савичева, так как голос Черкесова хорошо знают в магазинах. Юра оказался в продуктовом магазине.

Они нашли глухое место в переулке, невдалеке от него. Как же выманить Савичева? Ведь никому из похитителей нельзя показываться в магазине по вполне понятным причинам – их не должны запомнить. Проблему ликвидировал Черкесов, попросил ручку и бумагу, написал: «Юра, это я. Срочно нужно увидеться по неотложному делу. Тебе грозит опасность. Я в переулке Лаврова. Жду». Расписавшись, Черкесов выпрыгнул из джипа, за ним Андрей, не желавший оставлять его без присмотра. Оба прошли к оживленной улице. Черкесов выискивал глазами подходящую кандидатуру и наконец подозвал… мальчика лет одиннадцати:

– Отнеси записку в магазин «Эльдорадо». Дам десять рублей.

– А двадцатку? – принялся торговаться пацан.

– Дам, – пообещал Черкесов, – но не больше. Отнесешь? – Пацан кивнул и протянул ладошку. – Спросишь заведующего дядю Юру Савичева. Отдашь только ему, понял?

Пацан еще раз кивнул, забрал деньги с запиской и умчался в магазин. Черкесов и Андрей вернулись к джипу.

– А он догадается, что записка от тебя? – спросил Андрей.

– Еще бы! Он хорошо знает мой почерк.

– Савичев крепкий? – полюбопытствовал Андрей.

– Крепкий, но рохля. А что?

– Поджидай его у торца джипа, не доходя пару шагов, а я буду сзади, – не объяснил Андрей, зачем ему понадобилось знать о физических возможностях Савичева. – Пусть он подойдет к тебе близко. Потом сразу спиной прижмись к джипу, понял? Сделай как прошу.

Савичев бежал в расстегнутом пальто, на повороте заскользил, но удержался на ногах. Увидев Черкесова, замедлил шаг, лицо его постепенно вытягивалось. Около носа джипа Юра остановился, не сводя потрясенных глаз с патрона.

– Что смотришь? – проговорил тихо Черкесов. – Подойди.

– Василий Романович? – проблеял Юра. Несмотря на разницу в три года, Савичев всегда обращался к Черкесову только на «вы». – Значит… это правда?