Лариса Соболева - Коварство без любви

– Руководить, – очень «доступно» пояснил старичок.

– Но чем и как он руководит? Что делает при этом?

– Следит за качеством спектаклей. Делает актерам замечания, чтоб играли лучше.

– И актерам нравится, когда им указывает такой же актер? Это не бьет их по самолюбию?

– Бьет. А что делать? У нас как: не нравится – уходите. Да, именно так сказала заведующая культурой: «Не нравится – уходите из театра». А куда? Некуда. Это же не повара, не бухгалтеры, не слесари...

– Скажите, какое положение в театре занимал Виолин?

– Заслуженный артист, – живо ответил заведующий труппой.

– Спасибо, вы можете идти.

Расписавшись, заведующий труппой заковылял к двери, опираясь на трость, Степа его остановил:

– Одну минуту! Вы не подскажете, кто из актрис красит губы темной помадой? К примеру, фиолетовой? Или темно-вишневой? Чтоб цвет ее приближался к черному?

Заведующий труппой, припоминая, свел брови в одну линию. Так стоял с минуту, затем уверенно заявил:

– Актрисы так не мажутся. Разве что одевальщицы.

– Кто такие одевальщицы? – поинтересовалась Оксана.

– Это костюмеры, – ответил заведующий труппой. – Между собой мы их зовем одевальщицами. Эти как намажутся, перепугаться можно. Ногти черные, губы черные. Сто раз им говорил: безвкусица! Не слушают. Девчонки, что с них взять! До свидания.

Ушел, а Волгина схватилась за голову:

– Из трех опрошенных после Швеца ни один не ответил по существу. Разговаривают со мной как с идиоткой! Тупо выгораживают директрису и Швеца, как будто я утверждаю, что они отравили артистов. И не понимают, что могут стать очередной жертвой. Недавно еще мне казалось, что в узком семейном кругу найти убийцу проще, но, как видишь, все обернулось иначе.

– Мой совет: не задавай вопросы в лоб. Надо обходным путем выяснять, спроси про погоду, болезни, а потом вверни невзначай то, что тебя интересует.

– Знаешь, у меня нет на это времени! – отрубила Оксана. – Начальство в бешенстве, требует предотвратить последующие отравления. Интересно, как они себе это представляют? Я, правда, не удержалась, высказалась, что надо приставить к каждому актеру грибного человека, который бы пробовал еду и напитки перед тем, как их употребят артисты...

– И что было? – хихикнул Степа, прекрасно догадываясь о последствиях.

– А вот то и было, – буркнула Оксана. – У нас же как: имеешь звание, значит, ты не женщина, а мундир с погонами. Да, забыла сказать, я попросила в помощь оперативника Заречного Степана.

– Поторопилась, – нахмурился Степа. – И что же ответили?

– Ты на задании! Какое у тебя задание?

– А, – отмахнулся он, – мура. Пока совмещаю.

– Смотри, а то и тебе достанется. Ладно, ну их всех к лешему. Значит, так, звонил Петрович, его предположение подтвердилось, в коньяке обнаружено отравляющее вещество. Виолин умер от остановки дыхания, при вскрытии во внутренних органах обнаружили... черт, не запомнила вещество. Позже Петрович более подробно расскажет о методах убийцы. Что Рубан?

– Привез. На почте уверены на сто процентов: не Рубан отправляла.

Он перечислил приметы таинственной женщины, на что Волгина сказала:

– Как говорят французы – ищите женщину. Итак, прибавились еще и костюмеры.

– Оксана, давай не путаться. Отодвинем костюмеров на второй план, пока не проработаем артистов.

– Да, ты прав. Но женщина – это уже кое-что, мы хотя бы сдвинулись с мертвой точки. А кому отправлены еще две бандероли?

– Башмакову и Подсолнуху.

– Подсолнух в больнице, значит, в ближайшие часы бутылочку не откроет. Срочно звони Башмаковым.

– Уже звонил, – сообщил Степа, расплывшись в улыбке. – Коньячок сегодня Башмаков повез в подарок неизвестному доктору. Меры приняты, как только муж вернется, звякнут мне. Только бы доктор не выпил на радостях.

– Зови Рубан. Интересно, что она наплетет. Ух, и артисты!..

Мария Федоровна села на стул, словно он горячий, напряженно замерла.

– Извините, что вам пришлось ждать. (И все равно у Оксаны не получилось дружеской улыбки, поморщился Степа.) Вы курите? (Уже лучше.)

– Да. А можно? – Мария Федоровна быстро достала пачку сигарет из сумочки, закурила. «Нервничает», – подумал Степа.

– У нас все курят, так что курите, не стесняйтесь, – разрешила Оксана. – Думаю, вас не надо предупреждать, что за дачу ложных показаний...

– Не надо, – ответила та, глубоко затягиваясь.

– Мария Федоровна, давайте договоримся беседовать откровенно? Я даже не стану писать, хотя это нарушение, мы обязаны допрашивать под протокол.