Лариса Соболева - Адам не женится на Еве

Городской дом Игната Ефимовича был старый, в основном населен пожилыми людьми, которые въехали в него со дня постройки, лет тридцать тому назад, посему знали друг друга лучше родственников. Санин носился по этажам, звонил в двери, показывал удостоверение, потом портрет подозреваемой… После этого с ним отказывались разговаривать! Сразу следовало: не знаю, извините, некогда. А ведь прошлый раз ничего подобного не было. Он изменил тактику, начинал с расспросов, мол, хотелось бы узнать о внучке Игната Ефимовича, что она за девушка.

– Хорошая, – отвечали ему с затаенной неприязнью.

Стоило показать портрет – до свидания, мы с этой девчонкой незнакомы. Что за ерунда? Он вышел во двор, у подъезда на скамейке сидели бабули, показал им портрет: это Дана?

– Не похожа, – заявили как одна, мигая лживыми глазами.

Он отчалил от бабушек, там же во дворе поймал мальчишку, спросил, не знает ли он эту девушку…

– Вовка! – заковыляла к ним одна из бабуль. – Иди сюда! Мать тебя искала.

В полном недоумении Санин пошел восвояси.

Игнат Ефимович, трудясь на своем участке, аки пчела, засеменил в тень, где лежали мобильник и очки. Прежде чем поднести к уху трубку, он посмотрел на дисплей: ага, свои звонят.

– Игнат, был тут один, – заговорила соседка таинственно. – Фотографию Даночки показывал.

– И что? – строго спросил он.

– А ушел ни с чем. Я всех обежала, всех предупредила.

– Спасибо, Маня, спасибо.

Только он отошел, как пришлось вернуться снова – еще один звонок:

– Игнат, все в порядке. Приходил мужчина, Даной интересовался, никто ее не признал.

Переговорив, Игнат Ефимович удовлетворенно крякнул:

– Хе! Вот вам «подозревается»!

Правильную жизнь он вел, правильную. Конечно, сосед Игнат Ефимович строгий, порядок любит, как он его понимает. Проживая в общежитии, а дом и есть общежитие, все должны считаться друг с другом. К нему всегда обращаются, когда починить что-либо надо, и он не отказывает. Хотя не в этом дело. Оставшись вдовцом, он вторично обзаводиться женой не стал, а в разгул пустился. Всех женщин в подъезде поимел, ну если не всех, так остались самые негодные. И сейчас он ходит потихоньку к двум, а что – он еще способен. Вот эти две подруги и помогли. Насмотрелись сериалов, он и преподнес им историю в духе телесказок. Мол, Данку хочет наложницей сделать один богач, а она от него сбежала, так он решил через милицию ее разыскать – вот какое нынче время наступило! Где защиты искать? Пожилые женщины от сочувствия прослезились и пообещали: ни милиции, ни кому другому слова не скажут. А он: главное, чтобы на фотографии ее не признали.

– Подозревают они! – ворчал Игнат Ефимович, отыскивая на своем участке сорняки, которые, видимо, боятся его, потому и не растут. – Род Гуйвы подозревают! Ни стыда ни совести нет!

Со скромной торжественностью, под духовой оркестр (такие еще существуют), умильные улыбки и аплодисменты Бабаджанов разрезал ленточку на открытии нового торгового центра. Олег скосил глаза на Каткова, который с деревенской непосредственностью, открыв рот, вертел головой, хлопая изумленными глазами, будто никогда не видел открытия новых объектов хотя бы по телевизору. Народ повалил внутрь.

– Идем, – толкнул Олега Катков. – Скажи, пожалуйста, чего это Бабаджанов ленточку резал?

– Вы же не дали мне договорить о его выдающихся достижениях. Он не только табачный капитан, этот центр выстроил он. За аренду будет сдирать каждый месяц кругленькую сумму, так что затраты окупятся с лихвой и в короткий срок, место же золотое, «центр в центре».

– Вот как. Скажи, раз ты все знаешь, у него и строительная фирма есть?

– Дешевенькую строительную бригаду – и не одну – нанять сейчас не проблема. Лучше подумайте, как он умудрился золотое место выдрать, здесь же раньше жилые дома стояли. А крутые стройфирмы за клочок земли в центре войны ведут, чтобы построить объект с постоянной прибылью за аренду.

Катков оглядел его с головы до ног, вроде как оценивая, и сказал:

– Вот и узнай подробности.

– Но это к делу не относится…

– Узнай, – повторил Катков и не объяснил – зачем.

Очутившись внутри, где все было доведено до идеального блеска, он заскользил к столу, который облепила толпа, жаждущая выпить на халяву. Осмотрев бутылки и закуски, не обнаружив водки, а всякие там газированные компоты он не пьет, взял бутерброд с икрой (перекусить дело святое) и поискал Бабаджанова. Табачный капитан стоял в окружении трех солидных мужчин, величественный и благодушный, с искрящимися глазами – так выглядят только счастливые люди. Катков беспардонно протиснулся сквозь толпу к нему, встал напротив с подобием улыбки, папкой под мышкой, сцепленными руками под животом – ни дать ни взять мелкий клерк перед боссом. Бабаджанов, до этого чувствовавший себя властелином, маленько выпустил из себя важность, тем не менее будто отгородился от следователей невидимым щитом.