Лариса Соболева - Адам не женится на Еве

– Боже! – воскликнула Дана, опешив. – Вы так легко… А как это?.. У вас же ничего нет… Как вы открыли? Я промучилась миллион часов!

– Голубушка, – поднимаясь с пола, произнес «медвежатник» с большим чувством гордости, – секреты мастерства я не раздаю и не продаю. Я жадный, унесу свое умение в могилу, иначе моя школа весьма навредит такому высокоразвитому обществу, как наше. Это слишком заманчиво – открывать железные коробочки. – Он надел пиджак, превратившись в само величие, пригубил кофе. – Работа была несложная, с вас сто баксов, господа.

– Отдай, – приказал Дане Богдан.

Да она готова пачку баксов отдать! Сейф открыт! Чудо! Дана отдала купюру и, как ни велико было желание заглянуть в сейф, проявила выдержку. Неизвестно, что это за тип, открывающий сейфы за каких-то пятнадцать минут, вдруг бандит со стажем, скорей всего, так и есть. Увидит сокровища и придет ночью с ротой убийц. Андриан Викентьевич выпил кофе, попрощался, заверил, что в случае нужды Дана с Богданом могут всегда на него рассчитывать, и ушел.

– Господи! – воскликнула Дана, присев перед сейфом, заранее ловя кайф от того, что там увидит.

Приближение к тайне – момент завораживающе-волнующий, особенно когда тебя отделяют от тайны секунды. Сейчас откроется то, от чего столько людей взбесилось, как попкорн на жаровне, и все станет понятно. Богдан, стоя за ее спиной, наклонился, она медленно потянула тяжелую дверцу…

Богдана повело в сторону, словно пьяного. Он упал на диван и просто стонал от хохота, катаясь с боку на бок, будто у него начались колики в животе.

Начало дня Неля встретила на кухне, ведь благодетелю следует угождать. Был один общий недостаток у нее с Данкой – готовят обе безобразно, причина нелюбви к кастрюлям тоже общая: для себя одной варить-парить жаль время тратить. Но Гоша должен прочувствовать, что он не безразличен Неле, что она в его жизни натуральная звезда пленительного счастья. Мучаясь многими вопросами, она воздержалась задавать их, пока не освоится. В сущности, положение ее не изменилось, она все равно осталась в заложницах, Гоша, уходя, запирал ее на ключ. Тем не менее в нынешнем положении есть преимущества, высчитала Неля. Во-первых, Гоша с ней не обращается как с заложницей, он ее обожает, хотя не говорит глупых фраз типа «я тащусь от тебя», это просто чувствуется. Кстати сказать, от Нели ни один мужик не тащился, а этот тащится. Во-вторых, хоть он и не герой ее романа, но ни один из бывших любовников не давал ей тех ощущений, которые она получает с Гошей. С точки зрения морали это низменный уровень, однако Неля вела, в общем-то, аморальный образ жизни (к счастью, не опустилась до дна), а грезила о высокоморальном. Зато с точки зрения физиологии – полный кайф, от него отказываются только монашки. В-третьих, и это главное: не так-то просто теперь Гоше передать ее в руки Тучи – да-да! Как он объяснит, где нашел Нелю? Или расскажет, что взял ее напрокат? Он отрезал себе пути назад. Осознав преимущества своего положения, Неля осмелела, освоилась, перестала бояться.

Вытираясь полотенцем после душа, Гоша пришел на кухню, Неля встретила его улыбкой и поцелуем, стала кормить благодетеля макаронами с сыром и бутербродами с кофе, кстати, кофе она готовит мастерски.

– Ты опять допоздна? – начала она осторожно подходить к мучительным вопросам.

– Наверное.

– Гоша, ты можешь привезти мою одежду?

– Не могу. Тебя пасут в квартире. Как я заберу твои шмотки?

– Но у меня же ничего нет. Я все время в халате хожу, без косметики…

– Мне и такая сойдешь.

– А как долго я буду прятаться у тебя?

– Не знаю, не думал. А тебе что, надоело?

– Ты надоесть не можешь, – польстила ему Неля. – Но сидеть взаперти любому человеку неохота.

– Хочешь, чтоб тебя грохнули? А заодно и меня?

– Грохнули… – Она, конечно, догадывалась, что от «сорняка» не стоит ждать милосердия, но «грохнули» слишком резануло слух. – За что?!

– Больше не могу сказать.

Неля опустила голову, кусала губы. Оказывается, ее положение хуже некуда, жизнь в прямом смысле зависит от Гоши.

– Гоша, ты бандит? – вдруг спросила она, а ведь это и так ясно. Он промолчал. Надо бы доходчиво объяснить ему некоторые особенности избранной профессии, а то он явно не догоняет. – Понятно. А тебе самому не страшно? – Он непонимающе уставился на нее. – Думаешь, ваши делишки с убийствами людей прохиляют? Вас не поймают? Не посадят?

– Мне пора, – встал он.