Лариса Соболева - Нимб над Мефистофелем

Брат и сестра долго смотрели друг на друга в молчании, только радио негромко повествовало о последних новостях. Но вот прозвучал Гимн Советского Союза, стало совсем тихо. Иван налил в рюмки коньяка, чокнулся с сестрой.

– Надолго к нам? – спросил он.

– Если не выгоните, дней десять погощу, у меня отпуск.

– Писала раз в год, – упрекнул Лиду Иван.

– Ты тоже меня не слишком часто радовал посланиями, – чуть виновато улыбнулась та.

Ах, годы... Как они изменили обоих. Отдалили друг от друга...

Наспех позавтракав, Иван умчался на своей машине, поцеловав на прощанье сестру и жену, а Лида предложила пройтись по магазинам:

– Я не знала, какая ты, поэтому не привезла подарка. Давай подберу тебе что-нибудь красивое? Например, кофточку? У меня хороший вкус, как считают.

– Что вы, у меня все есть. Но если вы хотите просто прогуляться...

– Не говори мне «вы». Ты жена моего брата, значит, я тебе...

– Золовка.

– Фи, какое злое слово. Лучше пусть будет сестра. А? Так мне больше нравится. Пошли?

В магазинах ничего стоящего не находилось. Эти наряды могли удовлетворить лишь запросы старушек, как сказала Лида, рассматривая стойки с одеждой. Отведя в сторонку Фаину, она переговорила с одной продавщицей, с другой, потом куда-то ушла, оставив жену брата рассматривать витрины с выставленными в них бесполезными товарами. Красивые безделицы неплохо бы украсили интерьер, но в положении, когда мужа могут отправить на край света, все это лишнее. Лида вернулась со свертком:

– Надеюсь, не ошиблась размером. Жаль примерить нельзя, что называется, из-под прилавка достали. Ну, теперь погуляем?

Осень – прекрасная пора, как ни банально это звучит. Тепло мягкое, солнце неяркое, в то же время прохладный воздух освежал. Фаина с Лидой неторопливо шли по аллее в окружении желто-оранжевого великолепия кленов.

– Ваня хороший муж, только служба занимает все его время, – трещала Фаина, которая иногда, чтобы лучше видеть Лидочку, поворачивалась и шагала вперед спиной. – Он настоял, чтобы я продолжила учебу, и пришлось заново поступать на заочное отделение, у меня ведь вышел срок восстановления. Я ужасно скучаю по Ване, когда еду на сессию, надо бы перевестись поближе, но сейчас обещают отправить мужа на службу в Германию, поэтому мне нет смысла заниматься переводом.

– А детей когда заведете? – вскользь поинтересовалась Лида. Ее внимание кто-то привлек, она напряглась.

– Ваня говорит, пока рано. Не в пустыне же было заводить детей! Как тамошние женщины справляются – для меня так и осталось загадкой. Вот переедем в Германию, тогда я точно заведу парочку ребятишек. Это моя мечта – Германия. Ужасно хочется посмотреть, как там люди живут. Я даже немецкий самостоятельно учу, надо же будет как-то объясняться. Вы не слушаете меня, Лидия Борисовна?

– Отчего же, – улыбнулась та, но вновь перевела беспокойный взгляд куда-то вдаль. – Ты говорила о Германии... И опять сказала мне «вы».

– Прошу прощения. Никак не привыкну. А пойдем в кафетерий? У нас пирожные делают – закачаешься!

– Давай.

Взяли по стакану чая и по два пирожных, но и здесь Лида все в окно смотрела, вяло ковыряясь в блюдечке ложкой.

– Вы увидели знакомых? – полюбопытствовала Фаина.

– Н-нет... Просто показалось. Люди похожи, ты не находишь?

– Вовсе нет. Я похожих не встречала.

– Потому что ты совсем молоденькая, мало видела. А развлечения у вас здесь есть? Театр, филармония, цирк?

– Ах, нет! Город совсем маленький. Но артисты приезжают постоянно, мы с Ваней, когда у него вечер свободный, ходим на концерты во Дворец культуры. И в кино ходим. Обожаю кино, особенно цветное. У нас три кинотеатра, правда, небольшие.

По дороге домой Лида постоянно оглядывалась, словно боялась нападения сзади, но на сей раз Фаина, пребывая в недоумении, не сказала ей ничего.

Платье «из-под прилавка» оказалось не какое-нибудь, а импортное, югославское. Оно было великолепно и пришлось почти впору. Тут же Лида помогла ушить его – сделала вытачки на спине и впереди, а ручная машинка «Зингер» в доме имелась, досталась по наследству от бабушки. Мужа Фаина встретила в новом наряде, и он сразу его заметил, что приятно, ведь многие мужчины не видят изменений в женах.

Последующие два дня прошли для Фаины сплошным праздником, вдвоем женщины делали пельмени, пироги, винегреты, даже абажур на старую лампу смастерили из кусочков разноцветной ткани. Гуляли. Но на прогулках Лида была обеспокоенной, ее глаза находились в постоянном поиске, и однажды Фаина не выдержала (ее раздирало любопытство):