Лариса Соболева - Негр Артур Иванович

– Извините, – сказал Павел, помогая ей собрать бумаги, – я не хотел.

– Ничего, – отозвалась она, складывая листы и собираясь следовать далее.

– Скажите, – задержал он за локоть девушку, – где точно кабинет Георгия Денисовича?

– Вот, прямо.

– А он не слишком суровый человек? – Павел снял очки, ведь у него красивые глаза, это не раз он слышал.

– Обыкновенный.

– Для меня врачи и больницы – жуткое дело. Вот, вынужден обратиться и трепещу.

– Вы боитесь?

– Ужасно! – признался Павел, улыбаясь как можно искренней. – Увидел группу врачей, и поджилки затряслись. У вас даже врачи-иностранцы есть?

– Иностранцы? Вроде нет таких пока.

– Как! Из кабинета шел тут один, такой темный, на негра похож.

– Ах, это Артур Иванович, он работает здесь, никакой не иностранец и родился в нашем городе. Да и не негр, а мулат.

– Кто бы мог подумать! И что он делает в вашем храме?

– Один из лучших хирургов.

Час от часу не легче! Павел проникновенно смотрел в глаза девушке. Она мялась, не решаясь уйти, видимо, ей льстило внимание красивого молодого человека. Еще ничего о ней не зная, Гарпун понял одно: пригодится. Тому подтверждение – некое ожидание в глубине зрачков очкастой, какое встречается у одиноких женщин, встретивших мужчину своей мечты. Жаль, некрасива... а вообще-то не принципиально.

– А что у вас? – не выдержала паузы девушка.

– Нога плохо срослась, говорят, придется ломать.

– Это не так страшно, сейчас отлично обезболивают.

– Если обезболивать будете вы, я согласен. (Зарделась.) Когда у вас заканчивается смена? (Продолжает краснеть.)

– Как вам сказать... вообще-то я уже закончила... Но осталась масса дел... Ой, извините, я спешу...

– Постойте, – задержал ее Павел снова за локоть. – Так когда вы освободитесь?

– Ну... не знаю... часа через два... кажется...

Она легко побежала дальше, а Павел часика полтора решил посидеть в ресторане недалеко от больницы.

Когда Артур вернулся с дежурства, застал Дашу с градусником. Тридцать восемь и пять! Простудилась, осипла. Он расстроился:

– Дашка, прости, я не знал, что ты такая хлипкая. Больше не буду купать тебя в ручье, клянусь.

– Глупости. Сама туда полезу, когда надумаю заболеть. Теперь минимум неделю не появлюсь в редакции! Какое счастье!

Уже в среду Даша была вполне здорова, но с хрипотцой в голосе, что являлось поводом продлить больничный и не тащиться в редакцию, где тебе моют кости с утра до вечера, а ты делаешь хорошую мину при плохой игре.

И прекрасно, следует многое переосмыслить. Во всяком случае, как-то ликвидировать двусмысленное положение: для всех она женщина Артура, чего и в помине нет, выполняет роль жены на абсолютно дружеской основе. Он содержит ее, заботится, ничего не требуя взамен. Мрак. И продолжаться так долго не может.

Проводив Артура в больницу, Даша устроилась в кресле перед компьютером. Вчера он тыкал двумя пальцами по клавишам, она, понаблюдав за мучениями, предложила:

– Давай так: ты будешь диктовать, а я набирать текст, поверь, дело быстрей пойдет.

За два часа набрала столько, что ему за неделю не управиться, если б еще понимала напечатанное. Неужели есть люди, способные разобраться в этих дебрях? Даша вчитывалась в рукописный текст, затем ее пальцы быстро стучали по «клаве».

Поразительно, но едва она начинает приходить в себя, как случается очередное событие, выбивающее почву из-под ног. На сей раз позвонила соседка, прозванная Артуром «крысой», которой он дал телефон с условием звонить в крайнем случае:

– Даша, твоя квартира открыта.

– Как открыта?!

– Взломали замок. Я пошла за молоком и вижу: дверь прикрыта не плотно. Вот, звоню тебе.

– Вы заходили туда?

– Нет. Даша, я старая женщина, больная, со склерозом и неврозом... Я боюсь. Даша, тебя, наверное, ограбили.

– Спасибо, я сейчас приеду.

Глупая старуха сделала вывод, не заходя в дом. Если и взломали, то ночью, грабителей давно след простыл. Даша быстро оделась... Стоит сообщить Артуру, иначе он рассердится, а ссориться с ним нет желания.

– Он на операции, – был дан ответ.

Как же быть? А Иван? Слава богу, Иван на месте. Выслушав ее, он спросил адрес, потом сказал:

– Я приеду и вызову милицию.

– Зачем милицию? Может, соседке померещилось... Неудобно будет перед людьми...

– Это мое дело. Все, выезжаю. – Я тоже еду.

Она положила трубку, на улице поймала такси.

Поднявшись на третий этаж, Даша остановилась в нерешительности. Дверь действительно была неплотно прижата, то есть, по всему видно, открыта. Как-то гадко и неуютно стало на душе, словно предстояло зайти без спроса в чужую квартиру, а не в свою. Потоптавшись, Даша робко толкнула дверь, та легко открылась. Переступив порог, она поразилась величине погрома. Дальше – больше. Три комнаты представляли собой страшный хаос, полную разруху. Кругом все валялось, шкафы и ящики вывернуты наизнанку, разрезаны подушки, диваны, кресла, даже картины висели косо.