Лариса Соболева - Негр Артур Иванович

Женька хохочет, Валя улыбается, напряжение снято... вроде бы.

– Жень, Артур Иванович хоть в постели галстук снимает? – спросила Ольга.

– Снимает, – рассмеялась Женя.

– А в постели он как? – понизила голос Ольга.

– Тебе расскажи – отбивать примешься.

– Мне с тобой соперничать глупо, проиграю. Так как?

– Это что-то. Потрясающе заводит. С фантазией...

– Слушай, – перешла на шепот Ольга, – а у него э?.. или э?.. – и изобразила пальцами длину интересующего предмета.

– Э, э, – закивала, смеясь, Женька: мол, с предметом все о`кэй.

Обе с удовольствием громко расхохотались. Кроме Вали – настроение у нее испорчено. Кстати, девственницы любят поболтать об интимных подробностях, их завораживают рассказы подруг о сексе, заставляя волноваться и мечтать. Валя не исключение, но на данный момент откровения не вызывали в ней положительных эмоций. Знал бы Мерс, о чем лепечет его любовница в ординаторской. «Посмотрю я на твою мордашку, наша прелесть, когда он тебя бросит, как бросал многих. Уж я-то насмотрелась за три года. Ты, Женечка, не тот капкан, который сцапает африканского льва», – думала она, мстительно прищурившись.

– Можно? – спросил Артур, входя в кабинет к Георгию Денисовичу.

– Артур? Заходи.

Старпер лихорадочно сложил бумаги и бросил в стол, словно то были секретные документы разведуправления. Удивился:

– Ты не уехал?

– Уже приехал. Георгий Денисович, я ведь никогда не обращался к вам с просьбами? – издалека начал Артур.

– Ну? – насторожился тот.

– Мне надо на недельку положить одну знакомую и обследовать ее.

– А в чем дело?

Вкратце Артур обрисовал состояние Даши.

– Так положи ее в травматологию или в терапевтическое, – сказал Старпер. – У нас и мест сейчас нет.

– Во-первых, я хочу, чтоб она была рядом со мной. Во-вторых... Как нет мест? А НЗ?

– Это же палаты для высокопоставленных! Вдруг потребуется срочно оперировать...

– Будем надеяться, что не придется, дай бог здоровья чиновникам и прочим крупным и некрупным птицам. Я вас очень прошу.

Артур ему никогда не отказывает, оперирует блатных без лишних слов. Собственно, что такое блат в наше время? То же, что и в советское, то есть блатные Георгия Денисовича обязательно попадут на стол к Артуру, что доступно не всем желающим.

– Ну, не знаю, не знаю... – проворчал Старпер, отказать Артуру трудно. Хитро взглянув из-под очков, он спросил: – Любовница?

– Нет. Друг.

– Ну да, ну да... – недоверчиво закивал головой тот.

– Кстати, она заместитель главного редактора газеты, может написать статью о нашем центре.

Подействовало.

– Ладно, вези, – с неохотой разрешил патрон.

– Я вам очень признателен и в долгу не останусь. Но у меня еще одна, совсем маленькая просьба...

– Какая? – Лицо Старпера скисло, не любил он бесплатных просьб.

– Не могли бы вы осмотреть ее?

– А ты?

– У вас практический опыт в подобных делах, а у меня...

– «Лев обожал подхалимаж», – процитировал Георгий Денисович баснописца. – Все же почему не ты?

– Просто меня сомнения берут. У нее черепно-мозговая травма, если вы подтвердите мои предположения, я буду доволен собой. А пока немного сомневаюсь.

– А, я для тебя – путь к самоутверждению?

– Вроде того, – рассмеялся Артур.

– Ну, добро, добро, – кивал по-барски Старпер, свыкнувшись с невозможностью отказа.

На лестнице Артура перехватила Женя:

– Ты не уехал?

– Управился за сутки.

– Какие планы?

– Срочно сажусь за работу. Патрон требует в ближайшие дни предоставить текст диссертации, лютует. Так что...

– Ясно. Придется сесть на пост, – вздохнула с кокетливым огорчением она.

– К сожалению. Извини, спешу.

На том и расстались.

Но Париж – это не только аристократические салоны. Париж – это запутанные улочки, нищета, помои на голову, бандитские разборки и грабежи. Ночью в Париже одной рукой держи кошелек, другой шпагу, а головой верти на триста шестьдесят градусов, ибо казалось, что ножи летали сами собой и «случайно» могли угодить в спину. Абраму приходилось упражняться в фехтовании, он должен был уметь защитить себя, ведь французы прекрасно фехтовали, владели гардами и кинжалами. Несмотря на все трудности из-за безденежья, учился он рьяно, добиваясь успехов.

Однажды поздним летним вечером Абрам нес из кабачка вареные бобы домой – ужин и завтрак в единой таре. На одной из улиц он замедлил шаг. Трое, явно разбойников, скрестили шпаги с человеком, одетым в дорогой камзол. Поскольку фонарь не был разбит и достаточно освещал драку, Абрам не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться зрелищем, тем более что «камзол» дрался как зверь и без правил. Собственно, какие правила, когда трое против одного? Неожиданно один из бандитов попятился задом и столкнулся с Абрамом. Это ерунда, но! Горшок выскользнул из рук и разбился о камни мостовой. Разъяренный Абрам схватил негодяя сзади и взревел, произнеся по-русски: