Лариса Соболева - Негр Артур Иванович

– Даша! Даш! Иди-ка сюда.

– Что там? – крикнула в ответ Даша снизу.

– Поднимись, мне отдать тебе надо...

– Отдайте Боре.

– Не велено в чужие руки отдавать! – крикнула сверху «крыса». – Ну ладно, раз не хочешь подниматься, в другой раз заберешь.

– Да поднимись, Даша, – сказал Артур. – А то завтра старуха нос совать будет к нам. Мы ждем в машине.

– Она все равно его сунет, – устало произнесла Даша, нехотя поднимаясь.

Иван с Артуром бегом кинулись к машине, так как начинался дождь. Авто подогнали поближе к подъезду, как раз вовремя это сделали, из подъезда выскочил Боря, залез на заднее сиденье и закатился от хохота.

– Чего ржешь? – раздраженно бросил Иван.

– Там... ой, не могу... Там, кажется, нашлась папка. Вот прикол!

– Что?! – одновременно воскликнули Иван с Артуром, выскакивая из машины и мчась пулей наверх.

– ...забыла про папку, а недавно уборку делала и наткнулась, – говорила «крыса» на площадке перед квартирами.

– Спасибо, большое вам спасибо, – бормотала потрясенная Даша, прижимая синюю папку к груди.

– Нашлась! – Иван алчно протянул руки к папке.

– А чему тут находиться? – обидчиво произнесла «крыса». – Папка не терялась, у меня лежала. Игорь перед отъездом принес и говорит: «Я не успел отдать отчеты на работе. Извините, дал ваш адрес приятелю, он заберет, только вы никому другому не давайте, а то опять месяц придется писать». Его фамилия такая неприличная... Я записала и выучила: Петров-Водкин. Двойная фамилия. «А если не придет, – сказал Игорь, – я сам заберу, когда приеду». Ну вот, приятель не пришел, а Игорь... царство ему небесное. У меня же, молодой человек, ничего никогда не теряется.

В машине раскрыли папку. Иван достал аудиокассеты, перебирая листы, присвистнул:

– Ну, ребята, тут без Петрова-Водкина не поймешь. Поехали. Папку я беру домой, ночью попробую разобраться. С завтрашнего утра Боря живет у вас. Уж потерпите малость, – хихикнул Иван, глядя на переглянувшихся Артура и Дашу. – Когда все кончится, будете ночи напролет проводить спокойно.

– А я тихий, – сказал Боря, не въехав в суть шутки.

Иван заразительно расхохотался, его веселости поддался Артур, затем Даша. Последним подключился Боря, не понимая, чего ржут, видимо, на радостях, что нашлась папка.

Спьяну В Ревеле, куда Абрам получил новое назначение, однажды он участвовал в попойке с капитаном Шебергом. Была веселая разгульная ночь. Дочь капитана Шеберга, эдакий солдат в юбке, пила наравне с мужчинами, танцевала до седьмого пота, парировала шуточки в свой адрес, словно шпагой, хотя очень скверно говорила по-русски. Абрам то и дело проходился по ее поводу одним словом:

– Чертовка!

А чертовка завлекала арапа веселостью, независимостью и энергией. Напившись, он неосторожно предложил ей руку и сердце.

– Все слышали? – обрадовался капитан Шеберг. – Я согласен! А ты, Христина?

– Што ж, из нас короший пара сапог полушится: два шорта в одной упряшке.

После празднования помолвки Абрам не помнил, как очутился у себя. Проснувшись утром с больной головой, он был несколько удивлен, каким образом чертовка Христина попала в его постель и почему она вела себя в отведенных ему комнатах по-хозяйски. Объяснил капитан Шеберг:

– Вы обещали жениться на моей дочери. При свидетелях! Вы же не посрамите честь девушки? Вы порядочный человек.

– Ну, раз обещал... – развел руками Абрам без энтузиазма. – Но должен предупредить, я не разведен.

– Ну и што! – сказала Христина, подбоченясь. – Когда-нибудь разведъетесь.

Капитан на радостях едва в пляс не пустился, так как избавился наконец от дочери. Нельзя сказать, что она была некрасива и потому засиделась в девках, девушку подводил характер, мужчины предпочитали скромниц, а Христина слишком независима была. Абрам же решил по поводу своей второй женитьбы: сделка тоже неплохо. Любви в его жизни оказалось достаточно, ничем хорошим это не кончилось, а одиночество тяготило, тянуло к домашнему теплу и уюту. Христина так Христина! Капитан Шеберг требовал церковного венчания. И женился Абрам на Христине по подложной венчальной памяти. В глазах общества он стал преступником – двоеженцем. Он совсем запутался, рассорился с сослуживцами, а потом взял и ушел в отставку, уехал в поместье!

Христина сумела создать домашний очаг, который манил стареющего Абрама. Он не был верным мужем, вызывая у жены приступы ревности, за коими следовали скандалы, но Христина нарожала ему маленьких черненьких детишек, и он по-своему любил ее. Беря на руки младенца, Абрам сначала произносил с гордостью: