Николай Стародымов - Тринадцатый сын Сатаны

И угадал! Попал вслепую в самое «яблочко»!

Услышав его слова, Барабас даже посерел от ужаса. И заговорил, заикаясь:

— Я н-не з-знал… Я н-не говорил эт-то делать… Эт-то Ам-мбал. Это он, наверное…

Теперь только давить, давить, давить!

— Кто такой Амбал?

— Н-наш охранник.

— Где он?

— В подвале.

Значит, все-таки в подвале!.. Кто же тогда, в темноте и холоде, сообразил разгадку?.. Нет, не вспомнить. Да и неважно это, неважно.

— За электрощитом?

— Д-да.

— Как он открывается?

— В-вот…

Трясущимися руками Барабас старался попасть рукой в карман, где лежали ключи.

— Пошли, сам откроешь! — рявкнул Максимчук.

Услышав эти слова, подал голос охранник, который от двери с явным интересом и одобрением, но не вмешиваясь, наблюдал за происходящим.

— Его нельзя отсюда выводить, — напомнил он.

— Можно и нужно, — отрезал Сашка. И приказал: — Позови сюда своего старшего! И будь все время рядом — можешь понадобиться.

Человек, носящий погоны, в каком бы «силовом» ведомстве ни работал, очень не любит подчиняться не своему командиру. Тем более, другого ведомства. Однако в данном случае боец счел возможным перебороть свое профессиональное самолюбие. Потому что видел перед собой такого же бойца, как и сам, который быстро и ловко, у него на глазах, без каких-то интеллигентских сюсюканий, вырвал у этого изнеженного, зажравшегося буржуйчика какие-то очень важные сведения. Подлинный профессионал всегда уважает профессионализм другого человека, особенно в родственной сфере деятельности.

Он распахнул дверь и громко крикнул в коридор:

— Капитан! Вас!

Когда в комнату вошли Вадим, Ашот и Владимир Соколов, Максимчук уже стоял, держа в одной руке связку ключей, которую вытащил из кармана Барабаса, а в другой — за шиворот — самого Барабаса, который, похоже, не в силах был без посторонней помощи стоять на ногах.

— Сейчас пойдем фокусы смотреть! — торжествующе и спокойно произнес Сашка. — Похлеще, чем у красавчика Акопяна-младшего…

— Что ж, пошли, — согласился Соколов.

В подвал спускались всей толпой. Двое вооруженных бойцов дополнительно освещали путь ручными фонариками.

— Что мы здесь увидим, Саша? — поинтересовался Ашот.

Он уже смирился с тем, что инициатива происходящего принадлежит не ему. И успокаивал легкие уколы ревности тем, что неведомо еще, как вся эта авантюра откликнется ее организаторам.

— Думаю, что что-то очень интересное, — самодовольно ухмыльнулся Максимчук. — Так что с этих двоих, — он качнул головой на друзей детства, — причитается.

Соколов на это ничего не ответил. Вадим же, словно очнулся, только сейчас вспомнив, что он является здесь представителем закона, хотя и действует не вполне законными методами.

— Тогда надо бы понятых захватить, — не совсем уверенно обратился он к Владимиру.

Тот согласился:

— Ты прав, надо бы… — и приказал одному из бойцов: — Давай-ка пулей в зал, возьми там парочку из посетителей, у которых ничего криминального не нашли…

Между тем Максимчук, чувствуя себя героем дня, отмякший и отогревшийся, а потому слегка захмелевший от выпитого, куражился.

— Обратите внимание, граждане, господа и товарищи, на коридор, по которому мы спускаемся. Казалось бы, ничего особенного, ведь правда? А веет от него какой-то мрачностью. Не правда ли, панове? Почему бы это?..

Они дошли до двери холодильной камеры. Вадим невольно попятился. Не выручи их бойцы — сейчас они, наверное, уже не дышали бы… Или сколько там человек может выдержать в таком герметично закрывающемся холодильнике?

— И что дальше? — спросил Соколов.

— О, да, mon chere, ты прав, самое интересное впереди! — подхватил Максимчук. — Самое интересное мы сейчас и увидим. Ведь так, многоуважаемый экскурсовод? — обратился он к Барабасу, протягивая ему ключи.

Тот обреченно кивнул.

Лучи обоих фонарей скрестились на корявом черепе, нарисованном на облупившейся серой краске. Барабас вставил ключ-пластинку в столь тщательно замаскированную щель фотоэлектрического замка. Утробно загудел соленоид…

Дверь распахнулась на удивление легко. Она, толстенная, стальная, легко повернулась на тщательно отрегулированных и хорошо смазанных петлях и всей массой тяжело ударила одного из бойцов и припечатала его к холодильной камере. А из ярко освещенного потайного зала на сгрудившихся у открывшегося проема людей вдруг с ревом полезла огромная могучая фигура.

Первый удар обрушился на Барабаса. Кулак с хрустом врезался в лицо исполнительному директору и отшвырнул его к противоположной стене. Вряд ли Амбал специально пытался отомстить именно ему — просто тот стоял ближе… Падая, Барабас зацепил Вадима, который тоже не устоял на ногах…