Николай Стародымов - Тринадцатый сын Сатаны

Седовласый сказал это своему подручному, ударившему Петруччо, глядел на жертву без малейшего признака сочувствия к нему. Просто ждал, пока тот очухается.

С таким же равнодушием в конце беседы он велит (не прикажет, а именно велит) прикончить его — и через час уже забудет о том, что по его велению человека не стало на белом свете.

— Так я жду.

Петруччо невольно покосился назад, за спину. И заговорил, со страхом стараясь уследить сразу за обоими — за седовласым и за человеком, стоящим за спинкой кресла.

— Только не бейте меня… Не бейте, пожалуйста… Я и в самом деле не знаю, о чем вы… А так я все скажу… Все, что знаю…

Мужчина слегка пожал плечами.

— Либо ты идиот, либо, э-э, круглый дурак… Если ты сам все это задумал и просто не успел уехать — идиот. Если тебя использовали вслепую — дурак. Третьего варианта, э-э, я просто не вижу.

— Наверное, дурак, — осмелился подать голос Петруччо. — Потому что я не понимаю, о чем вы спрашиваете…

— В самом деле? — с сомнением произнес седовласый. Но, похоже, он сомневался не в словах Петруччо, а в том, не ошибся ли он сам. — Ну что ж, э-э, слегка, так сказать, приоткроем завесу… — Он перевел глаза на Костяна, который до сих пор не произнес ни слова, только моргал и растерянно шмыгал сочащимся кровью носом. — А это кто?

Что ответить? Что ответить этому человеку, который неведомо что из себя представляет и который неизвестно что знает?

— Это так, знакомый, по делу зашел, — торопливо пробормотал Петруччо.

— Ясно, — кивнул мужчина. — Наркоман за порошком. Он тут лишний.

Ни одной приказной нотки не просквозило в его спокойном ровном голосе. Однако тут же приглушенно хлопнул выстрел. Костян даже не ойкнул, как его тело швырнуло вперед и он головой вперед, со стуком упал на пол. Череп его был жутко разворочен и из затылка на затоптанный паркет обильно потекла густая кровь.

— Так расскажи-ка мне теперь, э-э, друг любезный, — седовласый на убитого больше не обращал ни малейшего внимания, — кто ж это тебя надоумил под видом героина продать моим ребятам яд?

Вон оно в чем дело!

— Яд?

В голосе Петруччо прозвучало столько неподдельного изумления, что седовласый ему поверил. Сразу и безоговорочно.

— Значит, дурак, — констатировал он. Судя по всему, ему это открытие не слишком понравилось, для него было бы предпочтительнее сразу разобраться с ситуацией. — Тогда, э-э, давай, рассказывай, как же это у тебя получилось. Только, э-э, врать не надо!

Какое уж тут вранье, в самом деле, если рядом на полу лежит и уже даже не подергивается столь веский аргумент, который еще пять минут назад был живым Костяном! Петруччо рассказал все без утайки. И про звонок, и про эксперта, и про Ризо с Мареком, и про Костяна… Даже про Красавчика тоже рассказал. И про Барабаса.

— Так это, э-э, как ты его назвал, Костян? — кивнул на труп мужчина.

— Он, — подобострастно глядя ему в глаза, подтвердил Петруччо. И тут же просительно добавил: — Не убивайте меня, пожалуйста, я же ни в чем не виноват!

— Жаль, что мы поспешили, — не отвечая, равнодушно посетовал седовласый. — Он бы нам мог рассказать, откуда получил информацию… Значит, ты говоришь, что эксперт представился Валентином?

— Да, так точно.

— Скорее всего, это вымышленное имя, — задумчиво проговорил мужчина. — Ну что ж, кажется, тут все более или менее ясно…

Сейчас ЭТО произойдет! — вдруг со всей очевидностью понял Петруччо. Сейчас так же еще раз хлопнет выстрел — и он, как Костян, рухнет на пол. И после этого весь необъятный мир, сокрытый в нем, с одно мгновение прекратит существование, исчезнет, превратившись в истекающий кровью кусок протоплазмы.

— Не убивайте меня, — почему-то шепотом попросил он. — Я хочу жить!

— Да, я понимаю, — согласился, поднимаясь с места, седовласый. — Только пойми и ты: те парни, которые жуткой смертью умерли не без твоего участия сегодня ночью, тоже очень хотели жить. А в мире должна быть какая-то справедливость…

— Шеф, снизу докладывают, что к подъезду подъехала команда «крутых», — вдруг произнес один из подручных седовласого, стоявший в дальнем углу комнаты. — Кавказцы. Вошли в этот подъезд.

Тот поглядел на сжавшегося в кресле Петруччо.

— Вот видишь, если бы не мы, тебе все равно не довелось бы дожить до вечера… — Потом проговорил просто в пространство, ни к кому персонально не обращаясь. — Переговорный процесс, тем более с чернозадыми, не входит в наши планы, ребята. — Косо глянул в сторону того, который сообщил о визитерах. — На все про все у нас ровно одна минута. Так и предупреди наших внизу.