Лариса Соболева - Оберег от порочной любви

– Может быть, ты прав: хотят подразнить, – сказала она, прервав его рассуждения. – Но почему меня?

Ответить – значит углубиться в тему, которой он избегает и делает вид, будто не понимает, что все это значит: кто-то знает их тайну.

– Дураков много, – отмахнулся Брасов, отставил пустую чашку, к еде он так и не притронулся, аппетит пропал. – Собирайся, отвезу тебя домой, извини, мне пора на работу. Я заберу браслеты?

– Забирай. Только знаешь, что мне кажется? – Брасов не хотел слышать, что ей кажется, потому что наверняка ему пришла в голову та же идея, он не ошибся. – Браслет, Юра, появится. Еще один... или два... или три... Не в том дело.

– А в чем?

– Я не зря нашла такой же браслет, когда Лешка... Если кто-то так легко зашел сегодня ночью в квартиру, то не исключено, что тогда он же был здесь.

– Тебя не убеждает медицинская экспертиза?

– Убеждает, – закивала она вяло. – Но теперь подсовывают браслет мне, значит, настала моя очередь...

– Не болтай ерунды! – подскочил Брасов, а самого пот прошиб. Кому браслеты, а кому видения, неизвестно, что хуже. – Выдумала тоже: ее очередь! Это у тебя на нервной почве заклинило, посиди дома, отдохни. Возьми отпуск за свой счет.

– Ты в своем уме, Юра? Меня с работы попрут, если я в начале учебного года в отпуск попрошусь. Ладно, справлюсь. Поехали. Не хочу здесь оставаться. Хорошо хоть, сегодня у меня вторая смена и всего два урока.

Он лично закрыл дверь на оба замка, подергал за ручку на всякий случай, удовлетворенно крякнув, пошел к лифту.

Подбросив до места Наталью, Брасов подумал, что сегодня девчонка будет опять стоять у киоска. Всю дорогу внутренне готовился к встрече, а киоск одиноко высился у дороги, ни пятнышка красного Брасов не заметил. Он вглядывался и в лица, ведь она могла сменить одежду, но похожей девушки не было.

Дома Тори выспалась, перекусила чашкой кофе и бутербродом, изучая бумажку, которую ей дала бабуля. На листочке выведена каракулями фамилия с инициалами предыдущего жильца, у которого сын старухи купил квартиру, больше ничего. Ну, еще отдала платежку столетней давности, хотя для чего Тори выпросила ее? И фамилия не распространенная, а в справке сказали, что лиц с этими инициалами аж три человека. Нужны полное имя с отчеством, а также год рождения. И где это все взять, тем более когда прошло много лет? Соседей поспрашивать? Может, среди них есть такие, кто дружил с Чернобаем В. Г. и продолжает дружить, или хотя бы перезванивается.

Не забыла Тори перетрясти почту, опять пусто. Что это все значит? Практически подряд пришло два извещения на бандероли, теперь тишина. Ведь с какой-то целью их прислали, понятно, что это напоминание, но зачем? Чего они (он, она) ждут от Тори? И последний вопрос: кто? С вопросами она определилась, с ответами... Ответы, вероятно, последуют позже от тех, кто прислал напоминание. Но хотелось бы упредить их действия. Только восстановив цепочку покупателей квартиры, можно что-то нащупать. Как это сделать?

Тори закурила...

Покуривать она начала в конце девятого класса, поначалу не нравилось – и подташнивало, и голова кружилась, отвратительное послевкусие долго держалось во рту. Потом втянулась. Много не курила, так, две-три сигаретки в день, чтоб привыкнуть. По мнению Тори, сигарета в тонких женских пальчиках придавала шарма, независимости, сближала во время общения и... взрослила. Но при всем жгучем желании независимости и стремлении к взрослости Тори пряталась где угодно, лишь бы ее не застукали.

Многие родители, выбирая платья на выпускной вечер, исходили из целесообразности, чтоб потом оно не висело в шкафу, а вошло в разряд нарядных. И все же большинство девочек были в белых, а среди них выделялась роскошью Тори в заграничных кружевах, Юрка Брасов дара речи лишился, глядя на нее нецеломудренными глазами. Отличилась и Женька, сшила-таки отличное платье, правда, скромное, но сочетание белого и красного цветов сделало ее яркой. Все волновались перед получением аттестатов, Тори попросила Женьку покараулить ее за углом школы и быстренько выкурила сигаретку. Когда они вбежали в актовый зал, там уже яблоку негде было упасть. Медалисты удостоились чести получить аттестаты первыми. Директор вызвала сначала Глеба. Перед вручением с гордостью сказала:

– Дорогие родители и выпускники, я держу медаль высшей пробы, золотее ее не было и не будет. Своим трудом, упорством, талантом Глеб заслужил ее по праву. Он и товарищ прекрасный, и на всех олимпиадах побеждал, и спортсмен. Держи, Глеб. Если б в исключительных случаях давали бриллиантовую медаль, она была бы твоя.