Лариса Соболева - Оберег от порочной любви

– Только вшивый король не прибыл, – усмехнулась она беззлобно. – Думаю, принимает поздравления от любовницы. Подарить ей нечего, так себя ему дарит.

– Тори, Тори... – укоризненно покачал головой Брасов. – Ну, что ты такое несешь? Роб преданный...

– Как кот, который гуляет сам по себе. Ладно, не будем о нем. Пойдем, Юрка, выпьем, пока гости не набежали. Признаюсь, я одного тебя могу терпеть, но недолго, до твоего нытья по поводу и без.

– По-твоему, я нытик? – обиделся он. – А раз нытик, значит, зануда. Я зануда?

– Еще какой, но я люблю тебя, – улыбнулась Тори и вдруг, осмотрев его с ног до головы, отчитала друга: – Юрка, ты стал еще толще! Это никуда не годится, жаль, ты не мой муж, я бы тебя загнала в тренажерный зал и не выпускала б оттуда, пока не потерял бы пару десятков кэгэ.

– Не преувеличивай, – запыхтел Брасов, садясь за стол. – Поправился всего на два килограмма, с понедельника сяду на диету.

– Знаю, знаю твои диеты. Потом нажрешься пирожков с деликатесами, вольешь в себя литр спиртного и еще растолстеешь.

– Вот... Вот не надо, а? – забрюзжал он. – Как друг, ты обязана меня поддержать... Шампанское будешь?

– К черту, лей коньяк. – Она подняла рюмку, игриво улыбнувшись. – Ну, за моего неблаговерного, чтоб ему везло в деньгах, чтоб хватало на любовниц без ущерба для семьи. Юрка... – Тори подалась к нему, заговорила шепотом и с азартом сплетницы, которую сплетня абсолютно не касается, но до чертиков занимает: – Ты видел новую клячу Роба? Ммм, у моего мужа хреновый вкус. Представь себе, она на голову его выше, плоская со всех сторон, вся состоит из острых углов. По-моему, у нее анорексия. Я рыдала, когда увидела. От жалости к Робу. Мне кажется, у них садо-мазо в ходу. Сам посуди, к ней притронуться страшно, вдруг рассыплется на мелкие косточки. Как же Роб не боится? Значит, ей нравится, когда ее терзают, а то, что Роб тайный садист, мне хорошо известно.

Слушал ее Брасов, держа рюмку, и фонарел от цинизма. Вздохнул с сожалением, затем выпил коньяк, заел лимоном и резюмировал:

– Язва ты, Тори. Красивая, причем коварная. Вышла б за меня замуж, когда предлагал, не страдала б сейчас.

– Да я уж сто раз пожалела, Юрка, но каждому воздается по заслугам. Видимо, Роб мой крестик, кстати, не тяжелый. К тому же я давным-давно перестала страдать. Видишь ли, страдания портят внешность, то есть личико, на нем появляются мерзкие морщины и отпечатываются неурядицы, мне это ни к чему. Твоя-то придет?

– А то! – наливая по второй, фыркнул Брасов. – Чтоб она пропустила пьянку и возможность языком почесать – как же народ узнает, что она самая умная?

Тори расхохоталась. Им обоим не повезло со вторыми половинами, а главное, оба это понимали, но относились к невезению с юморком.

– Все мы потаторы, – сказала она, беря рюмочку. – В просторечье пьяницы, не находишь?

– Я себя пьяницей не считаю.

– Ты еще и обжора. – Тори ласково погладила его по пухлой руке. – Ладно, не дуйся и успокойся, до конченых алкоголиков нам далеко, так что можем разойтись вволю. – Чокнулись и с удовольствием выпили. – Ой, Юрка! Знаешь, кто у нас будет сегодня?

– Губернатор, – хмыкнул он, ибо преподнесла Тори неизвестного гостя как нечто недосягаемое, которое спустится с необозримых высот и осветит всех своим сиянием.

– Не угадал! – прищелкнула языком она. – Вчера прилетел Глеб Леденев, изъявил желание встретиться с однокашниками, Роб его пригласил.

– Да ну! Что понадобилось мегасветилу в захолустье? – без иронии удивился Брасов.

– Кажется, мать приболела, он хочет отвезти ее за бугор на лечение. Сколько мы не виделись? После университета заезжал пару раз, потом пропал, мы довольствовались только слухами: Глеб в науке, Глеб за границей, Глеб номинирован на какую-то премию...

Между прочим, Тори неровно дышала к Леденеву, но, как ни странно, он ее не замечал. Бывает и такое: на бесспорную красоту не кидаются, а для красоты это обидно и унизительно. Очевидно, в честь Глеба она нарядилась в пух и прах, блещет бриллиантами, чтоб он узрел, от кого отказался. Да и скрытое волнение наверняка связано с ним, но Брасов промолчал на сей счет, лишь пробубнил под нос:

– Последний раз я встретился с Глебом случайно на улице... лет десять назад. Он прилетел на короткое время по делам, то ли наследство получать, то ли... не помню. Что-то связано с деньгами, времени у него не нашлось на старых друзей. С тех пор я ни разу его не видел.

– Хм, значит, я – много больше десяти лет. Ужас! Отсчет уже идет на десятилетия... Извини, Юрик, гости прибыли. Как бы мне пережить всю эту мутотень?