Лариса Соболева - Особые приметы ангела

А пацаны в детдоме запросто открывали замки, даже английские. Надо подсмотреть, в какую сторону поворачивается ключ, и попробовать открыть, ведь видела же она не раз, как пацаны это делают. Вечером Света принесла чай в кабинет, где проклятый муж работал на компьютере.

– Сева, выпьешь чаю? Я заварила свежий.

– Ты мне? – изумился он, так как до этого она носила-уносила лишь по приказу. – Давай.

– Можно я посижу с тобой?

Севастьян окинул ее оценивающим взглядом, мол, с чего это вдруг? Увидел преданные, искренние глаза. Ничего не заподозрил.

– Садись, но не мешай.

Девушка устроилась в кресле, подперла голову рукой и смотрела только на него – садиста и конченого урода. Смотрела с нежной улыбкой, а сама думала: «Прикончила б тебя и твоих собак. Отравила б, если имелись таблетки, но ты, сволочь, никогда ничем не болеешь».

– Чему ты улыбаешься? – спросил он, отхлебывая чай.

– Нравится смотреть, как ты работаешь, – тут же солгала она.

– Раз я тебе нравлюсь, идем в постель.

Она перестаралась, придется отбывать повинность. Правда, постельная повинность тут же забылась, Света увидела, как он закрыл сейф, ключ от сейфа кинул в ящик стола, поворот ключа... и кинул его на стол. Вот бы забыл завтра его тут!

Не забыл. Этот урод никогда ничего не забывал. Светлана не унывала, принесла нож, попробовала повернуть язычок замка... не получилось. Шпилькой от волос тоже не получилось, отверткой тоже. Каждый день, выполнив обязанности домработницы, она пыталась открыть ящик. Накапала в замок оливкового масла – результат ноль. Но упорство всегда вознаграждается, через три дня титанических усилий, вставив в замочную скважину конец вязального крючка (и вязать ее заставил Севастьян), она легко повернула язычок. Выдвинув ящик, Светлана не стала упиваться победой – времени было мало. Провозилась еще час, нервничала, но заперла ящик на замок.

Утром, дождавшись, когда тиран покинет дом, Светлана сделала все работы по дому, чтоб не быть битой, потом ринулась к ящику. Открыла. Достала ключ от сейфа, взяла связку из трех ключей и понеслась наверх. На секунду екнуло сердце: а вдруг тот человек заложит ее Севастьяну? Это была всего лишь секунда ужаса, едва не заставившая ее ретироваться. Далее Светлана действовала решительно.

На этаже было две двери напротив друг друга. Одна оказалась открыта, комната была завалена хламом. Ко второй двери подошел один из ключей, она была вовсе пустой, там Светлана увидела еще одну дверь, вставила последний ключ.

Ее глазам предстала картина: узкая кровать, стол, стул, матовое стекло на окне, на подоконнике сидит худенькая молоденькая девчушка в пижаме. Она даже не посмотрела, кто пришел.

– Эй! – позвала почему-то шепотом Светлана.

Та повернула к ней хорошенькое личико, вначале никак не прореагировала, потом спросила:

– Ты кто?

– Я живу здесь. А ты кто?

– Жена подонка, у которого ты живешь, – вяло сказала девчушка.

– А... – с пониманием протянула Светлана. – Как тебя зовут?

– Вероника.

Что удивляло – Вероника не удивилась появлению Светланы. Может, подумала, что Севастьян и незнакомка заодно?

– Он называет меня Вероникой, – сказала Севтлана, а у девчушки ни одной эмоции. – И держит здесь насильно, я не могу выбраться из дома.

– Он подослал тебя, – уличила ее Вероника.

– Нет-нет, поверь мне, – Светлана разволновалась, подошла ближе. – Я заметила, что он сюда ходит, выкрала ключ и... Может, тебе что-нибудь нужно?

– Удавить Севку, – зло бросила Вероника.

– Не выйдет, он сильнее, – вздохнула с сожалением Светлана, садясь рядом с ней на подоконник. – Ты не доверяешь мне?

– Мне вообще все равно, кто ты и зачем здесь.

– А мне не все равно. Я живу в этом доме несколько месяцев, а даже поговорить не с кем по-человечески...

Уж как это получилось, ведь ее никто не просил, но Светлана взахлеб, со слезами, рассказала свою ужасную историю, надеясь, что Вероника ей поверит, проникнется сочувствием, после чего они начнут вместе думать как выбраться отсюда. Не просто выбраться, а впоследствии засадить общего мужа на долгие годы в тюрьму. Вероника слушала, подробностями не интересовалась, говорила коротко, выглядела изможденной, болезненно бледной. Да только время неслось быстрее, чем хотелось, Светлана вспомнила о нем, когда стало темнеть в комнате.

– Извини, мне пора, – сказала, слезая с подоконника. – Надо еще ключи положить на место и ящик закрыть. Если получится, я приду завтра. (В ответ ни гугу.) Ты не сдашь меня ему?